— На месте кинотеатра Ленина, там, где сейчас расположен 32 квартал, была рабочая зона лагеря. Рабочая зона – это колючая проволока, часовые на вышках и строящийся объект. Заключенные возводили дома на 26 квартале, на бульваре Мира, в старой части Майкудука и так далее. Караганду строили невольники – и это вовсе не метафора, — подчеркивает известный карагандинский журналист Екатерина Кузнецова.
КАРТА МЕСТНОСТИ
— Я, еще будучи школьницей, в 1954 году приехала в Караганду, — рассказывает Екатерина Борисовна. — Что она тогда из себя представляла? Всего-навсего две улицы: Сталина (сейчас проспект Бухар жырау) и перпендикулярно ей Ленина. Да еще «отросток» — улица Чкалова (именем Чкалова ее назвали позднее). Так что Новый город фактически кончался там, где сейчас стоит Главпочтамт. Дальше до самого вокзала была степь. Бульвар Мира заканчивался школой №3. От нее до хлебозавода тоже была степь.
В те годы молодая Караганда активно застраивалась. В 1949 году Карлагу были переданы лагерные подразделения бывшего лагеря «Карагандажилстрой» и исправительно-трудовые лагеря. Заключенных использовали на строительстве Караганды, Сарани, Чурубай-Нуры (сейчас это Абай), на строительстве совхозов и зерноскладов, на целинных и залежных землях. Так что еще каких-то 50 лет назад рабочие лагерные зоны с вышками и колючей проволокой были частью городского пейзажа. …К слову, в районе Федоровки, на улице Четской, до сих пор сохранились лагерные бараки, позже перестроенные под жилье, накрытые европейской крышей, с приделанными крылечками. Лагерные постройки имели характерную архитектуру, одна ученая из Алматы в начале 90-х даже защитила диссертацию по архитектуре ГУЛАГа. Приезжала сюда, мы с ней ездили в Долинку…
Каждое утро в лагерные рабочие зоны на грузовиках привозили заключенных. Все как полагается – солдатик с ружьем, собака и молчаливые ряды зэков в темных бушлатах и ушанках, завязанных под подбородком. Глядя на грузовички, в которых заключенных возили, я в то время думала, что они просто сидят в кузове на скамейках, и только потом, много позже, когда стала работать с материалами Карлага, встречаться с бывшими репрессированными, узнала, что сидели-то они в кузове на корточках, прижавшись друг к другу и опираясь на колени сидящих сзади. Когда машина прибывала на место, открывались бортики, заключенные не могли сразу встать на ноги – затекали колени. Таким образом, исключалась возможность побега.
Я слушаю и мысленно разворачиваю воображаемую карту города.
Улица Ленина…
— Ее вплоть до 19 квартала строили японские военнопленные. Все эти двухэтажные дома, — объясняет собеседница, — это по рассказам старожилов, я сама японцев не видела.
Бульвар Мира…
— Он был одной большой стройкой. С обеих сторон возводились дома, посередине бульвара был ров. В него сбрасывали строительные отходы и мусор. Дом, где теперь «Немецкая кухня», соседний, «полосатый», где кулинария – их в 50-е годы строили заключенные. Еще «сталинский» проект – толстые стены, высокие потолки.
А еще пятиэтажки на 32 и 26 кварталах, старая часть Майкудука, улица Магнитогорская… Словом, все, что было возведено до 1961 года. Именно тогда в городе появились первые вольнонаемные строители.
«ЭТО НЕ ЗНАК ПАМЯТИ, А ДЕКОРАЦИЯ»
— В Караганде до сих пор так и нет настоящего памятника жертвам политических репрессий, хотя Карагандинский ИТЛ ОГПУ-НКВД-МВД– Карлаг – был одним из больших лагерей ГУЛАГа. Мемориальный знак, установленный в Михайловке, рядом с автобусной остановкой, в двух шагах от областного роддома – камень и вокруг деревья с ободранной корой, на которых кое-где мотки колючей проволоки — появился здесь в начале 90-х. Те, кто его ставил, отчего-то посчитали, что остатки сохранившегося на том месте старого кладбища и есть место, где якобы хоронили расстрелянных жертв политических репрессий. Документально версия подтверждения не получила, осталась легендой, или попросту – выдумкой. Скорее всего, это было просто гражданское кладбище на выселках Большой Михайловки (поселение возникло в результате столыпинской реформы, на кладбище захоронены останки крестьян, в ту пору переселившихся в Казахстан). Я работала как редактор-составитель над книгой «Расстрельные списки. Книга скорби», где собрано более трех тысяч имен расстрелянных в Караганде и Карлаге репрессированных «врагов народа». Изучая списки, читая дела, пришла к заключению, что вряд ли расстрелянных хоронили в такой близости от города. В середине 80-х годов в Караганде было организовано общество «Мемориал», несколько энтузиастов работало над материалами по выявлению судеб невинно пострадавших от сталинского террора. Я тогда уже занималась Карлагом и работала в этом обществе. Потом в Алматы образовалось республиканское историко-просветительское общество «Адилет», я принимала участие в учредительной конференции и с тех пор являюсь членом правления «Адилета». Когда строили в Караганде этот памятный знак, я не принимала в этом никакого участия. Я считаю до сих пор, что стоит он не на месте и вообще это никакой не знак памяти, а декорация, и довольно безвкусная. Стыдно ее иностранцам показывать. А их за это время приезжало много, чтобы изучать историю репрессий в СССР. Здесь были ученые из Германии, журналисты из Европы и Америки, теле-кино-операторы и т.д.
— А где, как вы думаете, хоронили расстрелянных?
— Трудно сказать. Расстрелы велись и в Старом городе, в знаменитой тюрьме «под зеленой крышей», как ее в Караганде называли. Теперь от нее и следа не осталось. Велись еще где-то. Места то у нас много… Степь да степь кругом. Куда прятали тела, где хоронили? Куда везли? Кто-то знает…
ИСТОРИЯ ОДНОЙ СЕМЬИ
— В 1961 году Карлаг прекратил свое существование как лагерь ГУЛАГа. С 1955 года началось расформирование лагерей системы ГУЛАГа (главное управление лагерей – авт.). Люди стали выходить на свободу. Все они тогда еще были «ограниченцами». У них в паспорте был «минус-39» — это областные города, в которые они не могли выехать. Вчерашние заключенные в большинстве своем оставались здесь. Среди известных писателей, ученых, архитекторов, врачей попадались и люди из бывшей политической элиты. Так, на работу в библиотеку КНИУИ в 1955 году была принята Таисия Григорьевна Мордвинкина, родная сестра небезызвестного сталинского палача Генриха Ягоды. Она восемь лет отсидела в Карлаге, как член семьи изменника Родины.
Досье:
Ягода Генрих Григорьевич (1891—1938), политический и государственный деятель. С 1920 член Президиума ВЧК, с 1924 заместитель председателя ОГПУ при Совнаркоме СССР, генеральный комиссар госбезопасности (1935). В 1934—1936 нарком внутренних дел СССР. В 1936—37 нарком связи СССР. Возглавляя органы внутренних дел, был одним из главных исполнителей массовых репрессий. Приобрел известность благодаря строительству Беломорканала, на котором погибли тысячи рабов-заключенных, активному участию в коллективизации, выселению из Ленинграда бывших дворян и прочих «враждебных элементов». Есть свидетельство о том, что Генрих Ягода накануне казни произнес: «Бог все-таки есть. От Сталина я не заслужил ничего, кроме благодарности. От Бога я не заслужил ничего, кроме сурового наказания. И вот где я сейчас нахожусь».
— После того, как Ягода был расстрелян, всю семью арестовали. Маленького сына отправили в детдом. Он писал бабушке в лагерь письма из детдома. И всегда начинал одинаково: «Здравствуй, бабушка, я еще жив». Обе сестры Ягоды, Таисия Григорьевна и Фрида Григорьевна, после освобождения поселились в Караганде. Это были очень образованные люди, начитанные, настоящие интеллигенты. Судьбы их, как и миллионов других женщин, прошедших лагеря НКВД, были сломаны. Когда арестовали Таисию Григорьевну Мордвинкину, ее дочери Виоле было всего два года. Следы девочки потерялись, в какой детдом ее забрали, было неизвестно. Когда Мордвинкина освободилась из лагеря, то начала искать свою дочь. Это стало смыслом ее жизни. Дочь Виолу она нашла в 1958 году. Девушке тогда было уже 22 года. Виола переехала в Караганду. Я познакомилась с ней, когда приезжала на каникулы. Она была очень закомплексована, глубоко одинока и несчастна, взаимоотношения ее с матерью не складывались: с детства она только слышала, что » ее мать — враг народа». Детский дом сломал девочку, сделал ее изгоем. Над ней с детства висело клеймо «дочь врагов народа». Мать пыталась пробиться сквозь стену, выстроенную в душе дочери годами лишений и унижений, но – бесполезно. Со временем Виола окончила институт, стала работать врачом. С матерью так и не сблизилась. Сейчас она живет в России, где-то под Питером.
То, что случилось с Таисией Григорьевной Мордвинкиной и ее дочерью – не единичный случай. Многие семьи так и не смогли снова стать семьями даже после возвращения отцов или матерей из лагерей – дети не приняли их. Сталинские репрессии изучевили народ, изменили его, сломали на много поколений вперед…
Личное дело «МНЕ ЭТО ИНТЕРЕСНО» Историю Карлага Екатерина Кузнецова изучает почти 20 лет. Роется в архивах, изучает документы, переписывается с детьми бывших узников Карлага (поддерживала переписку и с теми, кто прошел сквозь ад сталинских концлагерей и через Карлаг). Она автор трех книг очерков об узниках Карлага. — Мне часто задают один и тот же вопрос: почему я занимаюсь историей Карлага? Может быть, кто-то считает, что кто-нибудь из членов моей семьи был репрессирован, и вот, мол, теперь я охвачена жаждой мести. Скажу сразу, чтобы все успокоились. Никаких «личных взаимоотношений» с товарищем Сталиным у меня нет. Никто в моей семье, к счастью, не был репрессирован. Я занимаюсь Карлагом, потому что мне это интересно. Потому что я считаю, что эта страница истории СССР не должна кануть в Лету, имена тех, кого замучила сталинская система, не должны быть забыты. В Караганде атмосфера страха была всегда. Страха и памяти. Стыда и опасения, что «выйдет наружу», узнают. Боялись и те, кто сидел, и те, кто сажал, писал доносы. Расстреливал. В школе, где я училась, работали учителя, отбывшие срок. Окончив университет и получив диплом журналиста, я приехала работать в Караганду. А когда грянула перестройка, в «Казахстанской правде» вышел материал под заголовком «Карлаг». Это была настоящая «бомба», газету тут же скупили. Я тогда же пришла к редактору и сказала: «Все! Теперь об этом можно писать». В «Индустриальную Караганду», где я в то время работала — заведовала отделом пропаганды, начали приходить письма бывших заключенных. Эти письма я стала готовить к печати. Мне хотелось, наконец, сказать людям правду. Следом в газету стали приходить послания от бывших лагерных работников. Они со злобой и страхом «разоблачали ложь», которую , якобы, «распространяли» бывшие заключенные. В 1989 году обком партии организовал встречу журналистов с ветеранами МВД, работавшими когда-то в Карлаге. Один из ветеранов во время этой встречи в запале кричал: «Кто эта Кузнецова? Покажите мне ее! Если бы у меня был автомат, я бы ее расстрелял! Она врунья, лжица, клеветница!». Михаил Петров, тогдашний собкорр «Комсомолки», написал об этом в своей газете… Что же, время расставило все по своим местам. Время – лучший судья. |
Дословно «ОБЯЗУЮСЬ ХРАНИТЬ В СТРОЖАЙШЕМ СЕКРЕТЕ» Разглашение того, что творилось за колючей проволокой сталинских концлагерей, подлежало строжайшему наказанию – до 25 лет или ВМН – расстрелу. В архиве Екатерины Кузнецовой я наткнулась на прелюбопытнейший документ расписку, которую подписывали при освобождении бывшие «враги народа», осужденные по 58-й статье: «Я, нижеподписавшийся, состоя на службе или будучи уволенным (читай: отбывая срок или выйдя на свободу – авт.), настоящим обязуюсь хранить в строжайшем секрете все сведения и данные о работе органов и войск НКВД. Ни под каким видом не разглашать их и не делиться ими даже со своими ближайшими родственниками и друзьями. Если я буду заниматься литературной или сценической деятельностью, обязуюсь ни в коем случае не разглашать прямым или косвенным путем, а также в печати, сценариях, диспутах и отдельных выступлениях, сведения о работе в органах НКВД в прошлом и настоящем. А в тех случаях, когда вышеуказанные материалы уже в виде рукописей подготовлены к изданию, не продавать их издательствам без согласия на то соответствующих органов НКВД, передавая все перечисленные на предварительный просмотр и санкцию вышеуказанных органов. Неисполнение всего вышеизложенного грозит мне ответственностью по соответствующим статьям уголовного кодекса». |
Дата День памяти жертв политических репрессий отмечается уже больше десяти лет. 31 мая было выбрано неслучайно. Именно в этот день в 1937 году в Жанатасе, расположенном вблизи Алматы, было расстреляно большое количество репрессированных из числа местной интеллигенции. Сейчас о той трагедии напоминает большая братская могила. |
Соблюдайте правила, принятые на нашем сайте.
Всего на сайте опубликовано 64056 материалов.
Посетители оставили 247098 комментариев.
В среднем по 4 комментариев на материал.
ВСЁ ЭТО БЫЛО ИЗ-ЗА СТАЛИНА.А зюганов,все русские нацисты,б.1-й секр.Красноярского КК КПСС-Шенин ещё оскорбляют память светлейшего борца с тоталитаризмом-А.Яковлева(1923-2005) за антисталинские высказывания. Кстати А.Яковлев имел заслуги и в разгроме нацизма,участник ВОВ(1941-45).Ему надо сказать 2 спасиба.
Как Шенину не стыдно,чью он память оскверняет.
Аноним
20 мая, 2008 в 05:38
И все же, многое остается не ясным. Если не затруднит, распишите подробнее.
Rezlas
09 сентября, 2010 в 08:04
Спасибо за ваши труды по увековечиванию имен невинно осужденных. В системе Карлага я находился вместе с мамой с 1941 по 1953 года. в Караганде с 1949 по 1953 год. Учился в школе №3 им Крылова. Подскажите какую либо информацию о Карлаге, карту Караганды тех лет. Перед отездом мы с мамой жили на ул Нурке Абдирова дом 101, это был барак на 8-мь семей. Мой скайп evgeniy2616
Евгений
10 февраля, 2013 в 12:45
Везде пишут про карагандинский Алжир восновном,а про Карагандинский ИТЛ ОГПУ г. Сарань нет информации там сидел мой дедушка Герман Василий Николаевич 1911г.р и где что искать не знаю
Нина
02 ноября, 2020 в 22:08