Артист рассказал нашему корреспонденту о своих методах воспитания диких зверей.
Дмитрий Кузнецов обожает больших кошек. Пока они еще детеныши, тащит леопардиков и ягуарчиков в супружескую кровать. Согревает урчащих малышей своим телом. Кормит из бутылочки. А когда они подрастают и пробуют охотиться на своего хозяина, отправляет в неволю, в цирковой вольер. Дмитрий — дрессировщик со стажем, шрамы на теле напоминают ему, что с хищниками нужно держать дистанцию. Он запирает своих любимцев под замок. Но при этом обещает, что, выйдя на пенсию, непременно запишется в ряды «зеленых». И станет ревностным защитником животных.
Петербуржец Дмитрий Кузнецов вместе со своими хищниками гастролирует в Караганде. Сейчас среди его артистов два леопарда, три пумы и ягуар. Скорее всего, к ним присоединится также один из львят из карагандинского зоопарка. Дмитрий уже с малышами познакомился. Его недавно приглашали в зоопарк на всемирный день животных. Там в присутствии группы детей и тележурналистов одного из зверенышей достали из клетки. Он перепугался, начал жалобно плакать-мяукать. Тогда дрессировщик взял его на руки и поднес к раскрытой пасти свой нос. Львенок сразу зачмокал и успокоился. Возможно, он станет звездой цирка. Дмитрий хочет взять животное к себе и посмотреть, есть ли у него артистический талант.
Вначале львенок будет чуть ли не полноправным членом семьи артиста. Будет жить на вольных хлебах, бегать по квартире, тереться под ногами и спать с хозяевами. Но потом детство закончится.
— Люди все больше выступают против цирков. Животные в неволе страдают.
— Это очень интересная тема. На самом деле я считаю, что в большинстве своем доводы «зеленых» абсолютно верны. Но не забывайте, что многие виды до сих пор сохранились на планете только благодаря тому, что их разводили в неволе. Мы испортили экологию, уничтожили среду их обитания, а теперь говорим еще, что цирки и зоопарки — это зло. В Госдуме рассматривался закон о том, чтобы запретить труд животных. Мы по этому поводу собирались с дрессировщиками — с народным артистом России Кудрявцевым, с братьями Запашными. И обсуждали, что нужно не запрещать, а придумать контроль. Чтобы человек, прежде чем начать заниматься дрессурой, сдавал экзамены по зоопсихологии и ветеринарии. Потому что издеваются и мучают только те люди, которые не имеют понятия о том, что это такое. Одно время у новых русских было престижно держать дома льва, пантеру, тигра или леопарда. Очень много таких случаев. Любой желающий официально в зоопарке имел право купить крупного хищника. Хорошо, что сейчас есть закон, который это запрещает. И правильно. Нельзя прохожему с улицы запросто продавать тигра. Ведь что он может с ним сделать? Чаще всего, когда хищник подрастал, его сажали на цепь, как собаку, и кидали ему мясо, боясь приблизиться на пушечный выстрел.
— А вам по профессии положено не бояться?
— Если я изучаю повадки животных, я прекрасно знаю, что моя пума — это горный лев. Она должна прыгать в природе. Соответственно, я не заставляю ее ходить в цирке на передних лапках. Она у меня прыгает с тумбы на тумбу. Она делает то, что ей комфортно и удобно. И здесь нет насилия над ней. А вот мы были в Малайзии. Там у наших знакомых москвичей работал кенгуру. И приехало к нему общество охраны животных из Австралии, где кенгуру — национальный символ. Они просили продать им животное. Их спрашивали: «Зачем?» — «Мы его выпустим». — «Понимаете, этот кенгуру родился в зоопарке, вырос в неволе. Он не умеет даже траву щипать. Потому что привык есть из мисочки». На что «зеленые» ответили: «Пусть он погибнет, но свободным». Ну, где здесь защита животных? Представители «Гринписа» должны прийти в цирк и посмотреть, соответствуют ли размеры клеток установленным нормам. Заглянуть на кухню и проверить мясо. Потому что когда я выйду на пенсию, я буду первым в обществе защиты животных. Только я буду проверять именно эти моменты. Буду всеми силами бороться, чтобы издевательств у нас в цирках не было, но запрещать — это глупо. Люди все равно будут запреты обходить.
Спорить с Дмитрием о воле-неволе бесполезно. Потому что он по-особому относится к животным. Он ругает «Анимал Планет» за то, что операторы канала спокойно снимают, как на их глазах погибает слабый детеныш или старое больное животное. И не вмешиваются, чтобы их спасти. Дмитрий никакого пиетета к жестокой красоте дикой природы и естественности борьбы за существование не испытывает. И часами может доказывать, что мы же, люди, своих стариков и заболевших детей не бросаем. Дрессировщик повторяет, что животные ничем не отличаются от детей. И что их надо не бросать, а лечить и воспитывать. Только делать это должны люди, которые имеют справку от психиатра о своем душевном здоровье. «Это все равно, что в школе. Туда же не берут работать каких-нибудь педофилов и психов».
— Кажется, вы передергиваете.
— Может быть. Но если человека сбивает машина, мы же не продолжаем снимать, а бежим ему на помощь. Меня бесит, что они снимают гибель зверей, когда их можно было спасти. Пусть они будут жить после этого в неволе. Но будут живыми. Наш черный ягуар — Агата Петровна, по идее, должна была погибнуть. А что же плохого в том, что мы оставили ее жить?
Дмитрий говорит, что большинство его любимцев — это «спасенные души». К примеру, появись на свет на воле, ягуарша Агата непременно бы погибла. Ее мать родила детенышей в преклонном возрасте. И поскольку не могла уже их вырастить, должна была по велению своих инстинктов от них избавиться. Одного из новорожденных — пятнистого малыша, уже закопала в опилки. А черную Агату не успела. Ее вовремя подобрали сотрудники зоопарка и выходили.
А одну из своих пум Дмитрий купил у курортного фотографа, который так поработал с животным, что оно превратилось в инвалида. Когда дрессировщик увидел пуму, она лежала как парализованная. Он решил было, что она «дошла» от голода — вместо двух килограммов мяса в день фотограф давал ей по куриному окорочку. Но потом выяснилось, что пуме переломали все четыре лапы, чтобы не была опасна для отдыхающих, которые на ее фоне фотографировались. К счастью, ветеринары смогли вылечить животное.
— Опять же, сейчас уже вышел новый закон, по которому нельзя делать из фото с животными бизнес, — продолжает собеседник. — Потому что это ужасно. Приезжают люди на курорты, а там ходит такой дяденька с обезьянкой, со змеей и с попугайчиком. Он просто издевается над животными. Потому что их психика нарушается от того, что их постоянно передают из рук в руки, и от вспышки, которая бьет в глаза. Мы были в Сочи в прошлом году. Видели пятимесячных львов, у которых глаза уже приобрели нездоровый голубой цвет вместо желтого. То есть сетчатка начала отслаиваться. Понимаете, что делают фотографы: они берут этих животных в начале курортного сезона, где-то в апреле-мае — из-под мамы. Зарабатывают на них. А где-то в октябре, когда клиентов уже нет, эти животные им уже не нужны. На следующее лето хищники вырастут и станут опасным. Поэтому к ним относятся как к отработанному материалу. Почему я и говорю, что людей надо проверять на вменяемость. Вот зачем «Гринпису» нужно смотреть. Идет тупое зарабатывание денег.
— Скептики возразят, что вы тоже на хищниках зарабатываете.
— Я кормлю котенка из соски через каждые два часа, делаю клизмы, когда он не может сходить в туалет, ромашечку завариваю, а если станет плохо, вызываю врачей, ночью куда-то через полгорода несусь. Если ты адекватный человек, в цирке ты растишь этого львенка, как ребенка, не для того, чтобы потом его убить, а чтобы он жил.
— Какого дрессировщика ни послушаешь, удивительная идиллия получается. Все своих животных воспитывают исключительно одним пряником, никакого кнута.
— Ну почему же только пряником? Наш леопард Грант где-то до шестимесячного возраста был абсолютно нормальным котом. Когда он брал в пасть мою руку, я говорил: «Грант, мне больно». И он понимал, что папу нужно отпустить. Но однажды он не подчинился. Продолжал сжимать пасть, ожидая, когда пойдет кровь, и начинал уже мясо немножко с руки сдирать. При этом смотрел мне в глаза. То есть нам с ним нужно было понять, кто из нас главный, а кто будет в подчинении. Как бы поставила его на место родная мама? Взяла бы за шкирку, придавила бы лапой и укусила за ухом — где находятся болезненные точки. Так я и поступил. Поскольку животное не может уподобиться человеку, человек сам должен стать немного хищником. И тогда возникает взаимопонимание.
— Но ведь теперь вы его больше не сможете придавить «лапой». Он стал сильнее.
— Но он до сих пор больше всего боится, что я его могу укусить. Ну, я и кусаю. Когда начинается стычка характеров и он противится мне просто из вредности, уже не думаешь об опасности.
— А другие чего боятся?
— Например, маленькие пумы, когда были маленькими, боялись газет. Потому что мы их шлепали газетами. Они выросли, стали огромными кошками. Но до сих пор, как только слышат шуршание, пугаются. А еще я читал интервью со специалистом из Северной Америки, который занимается изучением пум. Он рассказывал, что надо делать, если пума начинает атаковать. Оказывается, нужно просто широко расставить руки, начать кричать и пойти на зверя. Я сначала подумал, что это какой-то маразматический дядька, который придумал какую-то чушь. Но однажды решил проверить. Надел большую куртку (в Северной Америке ведь холодно) и заорал. Так у бедной Ирмы чуть сердце от страха не выскочило. Либо пумы все такие, либо моя Ирма, зная меня в нормальном состоянии, решила, что папа сошел с ума.
— А на львят как собираетесь воздействовать?
— На тигров и львов, мне рассказывали, действует другой метод. Берется большой лист фанеры. И когда зверь начинает что-то не то делать, чтобы его напугать, начинают этой фанерой трясти. Хищник мгновенно впадает в панику.
Столик в гримерке Дмитрия заставлен разнообразными статуэтками пантер вперемешку с иконками и фотографиями дрессировщика с его питомцами. Сам он одет в пятнистый — под леопарда — свитер. На шее висит оправленный в золото тигровый коготь. Улыбаясь, дрессировщик рассуждает об изначальной любви к кошачьим. О том, что с пумами он фырчит, с ягуаром крякает, а с леопардом тяфкает. И что, по его убеждению, с возрастом цирковые хищники начинают разговаривать.
— Нельзя, конечно, отождествлять животных и людей. Но, тем не менее, когда ты с ними долго общаешься, перестаешь думать, что это звери. Думаешь, что это такие своеобразные люди.
— Про вас рассказывают, что вы обожаете запах кошек.
— Не кошек, которые сходили в подъезде в туалет. Просто когда я утыкаюсь к ним в шерсть всем лицом, получаю кайф. Эти ворсинки! Говорят же, что домашняя кошка, когда у человека что-то болит, ложится на то место и лечит. То же самое и с большими кошками. Когда ты ее берешь и обнимаешь, прямо чувствуешь сгустки энергии, как молнии. Идет как бы энергетический обмен на подсознательном уровне. Такой позитив! Тут даже не запах, а ощущение большой кошки. Природа еще не изучена. И много вещей невозможно объяснить. Мне, например, кажется, я понимаю, что оно от меня хочет. Может, конечно, я немного не в себе.
Всего на сайте опубликовано 64091 материалов.
Посетители оставили 247099 комментариев.
В среднем по 4 комментариев на материал.