Мюзикл «Труффальдино из Бергамо» ставит в Караганде команда под руководством знаменитого режиссера Юрия Александрова, который работал в Ла-Скала, Метрополитен Опера и Арена ди Верона. С собой маэстро привез своего балетмейстера. Не такого заслуженного и прославленного, как он сам, но, по словам режиссера, чрезвычайно талантливого.
Надежде Калининой нет еще и 30 лет, но она уже успела заявить о себе в Мариинском театре и в Санкт-Петербургском «Мюзик-холле», стала лауреатом международного фестиваля «Золотой витязь» (Москва) и заняла второе место на «Театральном Олимпе» (Сочи). А последнее время была главным балетмейстером Омского музыкального театра, где поставила балет «Обнаженное танго», билеты на который до сих пор раскупают за две недели до спектакля.
«Меня не пускали в театр»
Интересно, что в Караганду Надежда Калинина могла и не попасть, если бы не скандал на ее прежнем месте работы, случившийся в конце прошлого года. Благодаря Калининой провинциальный театр прославился. Однако балетмейстер из северной столицы чувствовала себя там как крепостная артистка.
— Главное мое желание — не стоять на месте, — рассказывает она. – А в Омске у руководства было большое желание, чтобы я находилась только у них и больше никуда «не отдавалась». Я очень благодарна Омскому музыкальному театру. Но, к сожалению, наши пути разошлись.
— Вас не пускали работать с Александровым?
— Мы познакомились с Юрием Исааковичем в 2010 году, когда ставили первый казахстанский национальный мюзикл «Астана». И после этого он постоянно звал сотрудничать. Но, к сожалению, я не могла. Потому что была очень занята. Делала в Омске очень много  постановок. Но я всегда мечтала работать с Александровым. И это все-таки произошло. Он сделал мне за сезон третье предложение, от которого я уже не могла отказаться.
— И пока вы ставили с Александровым в Петрозаводске, в Омске вас уволили за прогулы…
— Конечно, когда я ставила в Омске по пять спектаклей плюс правительственные мероприятия, я не бросала труппу. Я уехала, когда моей занятости в Омком театре не было. Однако директор театра в принципе не хотел, чтобы я работала где-то еще. Но я всегда с уважением отношусь  к руководству. И полтора месяца пыталась найти компромисс. Меня очень поддержала труппа. Дошло даже до того, что меня не пускали в театр попрощаться с артистами. Тогда я купила за свой счет билет на спектакль. И во время антракта они пришли ко мне в зрительскую курилку — все в костюмах — и мы сидели там. И еще они писали письмо с просьбой о том, чтобы вернули балетмейстера. Собирали подписи. То есть все хорошо, мне было приятно уходить. Нехорошего осадка не осталось.
Расставшись с Омском, Надежда Калинина вернулась домой. И уже несколько месяцев работает главным балетмейстером в театре Юрия Александрова «Санкт-Петербургъ-Опера».
Под одним одеялом
— Что вы делаете с артистами карагандинской «музкомедии»?
— У нас будет дуэт на пальцах. Я не могу сказать, что это классика. Но романтический дуэт, когда под луной проплывает гондола. У нас во всю танцует хор. Не сопротивляется. И, по-моему, делает это с большим удовольствием. У них, насколько я знаю, это первый опыт — такой насыщенный в плане движений. Мы с ними постоянно танцуем. С солистами также очень много работаем. На мой взгляд, самая сложная задача спектакля – это партии Труффальдино. Он у нас не стоит на месте. У него очень много танцевальных выходов. И дуэт есть, и на столе танцует, и на полу валяется, и вверх ногами, и на голове. Яркий персонаж. Конечно, приятно приходить на работу. Ведь ваши артисты готовы отдаться на растерзание балетмейстеру.
— Разве в балете стоят на голове?
— В принципе, я наблюдала в свое время, как Тоска пела последнюю партию вверх ногами. Было это в Петербурге. Получалось очень эффектно: перед падением ее переворачивали вниз головой, и  так она пела свои последние ноты. Я не могу сказать, что у нас артист в прямом смысле стоит на голове. Но есть всякие кувыркания, каскады. Вообще, у нас все отвечает концепции спектакля. Можно, конечно, раздеться или встать на голову, чтобы удивить зрителя. Но у нас такого не будет.
— Как работается с Александровым?
— Вместе мы должны сделать органичный спектакль. Бывает, что хореограф тянет на себя одеяло или решает хореографию в направлении, которое не имеет никакого отношения к данному спектаклю. Я видела такие случаи. Идет действие, потом – раз – оно проваливается благодаря хореографу. Здесь – нет. Мы все делаем вместе. И, я считаю, делаем органично. Мы с ним очень похожи по темпераменту. У него безумная энергия. Меня часто спрашивают: «Что вы употребляете, чтобы быть в таком энергетически приподнятом состоянии?». А у Юрия Исааковича это проявляется еще больше. То есть он отдается театру на 200 процентов. Он заряжает каждого актера.