Единственное, что их объединяет — это любовь. Странная, но любовь.
Женщина-глина и женщина-кремень. Вот, вроде, корень один: «женщина», а на деле эти женщины такие разные.
Сейчас объясню. В моем окружении очень много женщин-кремней, что-ли. Даже не знаю как правильно их назвать. Да вы сами их видите постоянно. Нагруженных, как ишаки продуктовыми шелестящими пакетами, с неподстриженными ногтями, с волосами непонятным мне способом самостоятельно подкрашенными. Денег-то на салон жалко. Все в дом! Лишнюю пару бутылок пива валяющемуся на продавленном диване мужу-пуфику купит. Не вру. Есть у меня такие. В застиранных футболках, с орущим 4-летним ребенком, с недовольным системой, зарплатой, женой и подругами жены любимым мужем. Свят! Свят! Свят! В глаза таких называют «женщина-кремень». За глаза — жалеют. А чего жалеть-то? Вон она идет по супермаркету, придирчивая взвешивает 200 грамм яблок, потом кусок сыра, тоскливо смотрит в раздел элитного спиртного и проходит мимо. Домой, к недавно любимому, но сейчас иногда аж до дрожи ненавистному мужу.
А ее помню другой. Она легкая, смешливая, с дипломом, с работой, малооплачиваемой, но перспективной, учится свистеть и беспощадно флиртует со всеми подряд. Он — страше, машина отцовская, любит детективы, на постоянной работе замечен не был. Как-то незаметно для всех поженились. Прошло пять лет. Он — заметно старше, свободная «гавайка» не скрадывает живот, хоть ты тресни, машина — отцовская, отгадывает кроссворды (хвойное дерево: «дуб». «А почему дуб?», — «Так три буквы же!», диалог происходил в реале, клянусь своей ненаписанной книгой!), на постоянной работе замечен не был. Она тоже существенно изменилась: отрезала коротко волосы, и в свои 26, неуловимо стала походить на плохие 38. Плохие, в том смысле, что иной раз девушке 38, а ты больше 25 ну никак не дашь.
Сколько раз я была свиделем вот такой вот картины. Муж дома смотрит телевизор, впрочем как и утром, в обед и ночью. С работой не ладится, работы его мечты просто-напросто не существует. Она, ловко орудуя дуршлагом под краном промывает макароны. Под мышкой дитя любви. Благо, спит. Спрашиваю: «А тебе не надоело это всё?» — «Что «всё»? Я так счастлива! Ну, подумаешь, денег нет. Он и я без работы сидим». Коммунальные неоплаченные квитанции свисают с холодильника, лежат в прихожей, в туалете. «Зато у нас любовь». И улыбается так светло, что треснуть хочется. Запоздало вспоминаешь,что не надо. Она — КРЕМЕНЬ.
Второй тип, женщина-глина. Это та, которая сама себя слепила. Во всем. У которой есть работа, муж, подруги. Которая из непонятной чашки себя вылепила кувшин. Дивный кувшин. В котором ни на минуту не переставая журчит и плещется вода-жизнь. Она дарит мужу дорогие галстуки и парфюм. Не на день рождения и 23 февраля. А просто так. Лихо водит свою малолитражку. Купленную на свои деньги. Муж у нее не олигарх, и даже не полуолигарх. Так что не ищите подвоха. Дома у нее уютно, без тяжелой бабушкиной мебели-приданого.
И смотрю я на них, и не понимаю, как же так? Ведь вместе росли, учились, влюблялись в одних и тех же парней. Как же так вышло? Единственное, что их объединяет — это любовь. Странная, но любовь. Любовь к глине и кремню.
Соблюдайте правила, принятые на нашем сайте.
Всего на сайте опубликовано 63824 материалов.
Посетители оставили 247081 комментариев.
В среднем по 4 комментариев на материал.
Любовь и вправду удивительная вещь. Однако, сложно судить о подобных социальных ролях. Кому-то необходимо быть сильной! В современном мире, мужчины либо становятся геями, либо ведут беспощадную борьбу с женщинами за право называться слабым полом. А как иначе? Армия перестала быть чем-то престижным, университетский диплом уже не определяет твой статус интеллигентности, а все ныне оставшиеся в живых социальные институты ютятся на обочине провинциальных деревень. В момент глобализации слово определяет твою суть, но никак не поступок, а потому это слово вполне может им же и остаться. Современный самец либо погибает под каблуком, либо же загнивает изнутри от собственной злобы к чему-то светлому. Встречая человека способного на чувства, он жадно питается ее внутренним светом, однако отдать взамен он может лишь то, что он сам — желчь. Возвращаясь к Фромму который раз, я не устаю повторять: «Любовь — это искусство, которому учатся так же, как и игре на фоготе». А чтобы развить в себе талант, мало иметь задатки, необходимо усердие и постоянная практика, к чему, как ни печально, мужчина современный не приучен в большинстве своем, ибо ленив и слишком недалек. Потому она и «кремень» — она любит за двоих и еще она… смирилась. Как страшно на самом деле звучат эти слова, и вроде как к яду не привыкает человеческий организм, но парадокс! Любовь — удивительная вещь, видимо она исцеляет. Что же касается дивных кувшинов, цветущих красавиц, чей внутренний свет намного ярче и свободнее, чтож… опять вся суть в любви! В другой. В любви другого уровня. Безусловно, и мужчина там другой рядом, и жизненные цели, и самоощущение. И дело не в том, что в первом случае любовь воспринимается как жертва, а во втором как творческий союз, и не в том, что где-то любят больше или меньше. Все дело в том, что любовь априорна, она делает человека лучше, она дарит счастье, что же касается брака, то здесь совсем другая история.
Антея
08 августа, 2012 в 21:44