Корреспонденту nv.kz они рассказали свои эмигрантские истории.
— Первое американское воспоминание: мне два года, я только заговорил по-русски, а все вокруг говорят как-то по-другому: меня никто не понимает и я никого не понимаю, — сейчас Виталий говорит с забавным американо-украинским акцентом. Выделяет глаголы и при этом «гэкает». Он и его четверо друзей из Вашингтона всю прошлую неделю бесплатно учили карагандинцев американскому английскому. В городе работал летний английский лагерь.
В летнем английском лагере преподавали так называемые «русские американцы» — те, кого детьми увезли из Союза. Они помнят русский, говорят по-английски и живут в чужой стране, как в дорогом отеле. Там вроде все есть, комфортно, но не поваляешься с книжкой, обложившись пакетами с чипсами. Дети русских переселенцев 90-2000-х в среде своих американских сверстников — как масло, налитое в стакан с водой. Если взболтать, две жидкости почти смешаются. Но если присмотреться, станет заметно — масло разошлось по воде крошечными шариками. Русские приняли внешнюю сторону жизни: получают образование в престижных вузах, работают на хороших работах, покупают дома и машины, как все, в кредит. Но внутри варятся в своей каше — отмечают Старый Новый год, жениться предпочитают на своих (русскими здесь называют всех, кто говорит на русском: узбеков, литовцев, белорусов), общение вертится вокруг русских церквей, клубов и магазинов.
Как попасть в Казахстан
Карагандинский «Summer English Camp» — это независимый проект, существует он исключительно на энтузиазме. Чтобы поехать на неделю в Казахстан, пятеро друзей из Вашингтона и его пригородов два летних месяца собирали деньги. Пекли и продавали печенье на благотворительных базарах, устраивали «карвош» — мыли машины, рассказывали клиентам о поездке, а те давали им деньги, сколько не жалко. Все пятеро волонтеров — студенты или недавно окончили вузы. По иронии четверо из пятерки — выходцы из Украины, один — россиянин. Двое американцев, Виталий Чередниченко и Тереза Шолох, рассказали nv.kz свои эмигрантские истории.
Переселение за океан
Виталий Чередниченко — рубашка в клетку, очки, широкая улыбка, его бы на плакат «Keep Smiling». Он по виду типичный американец, даже профессия соответствующая — программист. Родители Виталия уехали из маленького Краматорска в 1989 году. Терять им было нечего: работа не престижная, он столяр, она билетный кассир. Зато трое детей, старшим — 14 и 16, младшему полтора года. А страна разваливается. Семья Чередниченко полгода колесила по Европе, выбирала, где жить, потом уехала в Штаты.
— Мы остановились в городе Питсбург в штате Пенсильвания. Добродетельные американцы решили спонсировать нас, приняли нас в свой дом, научили английскому языку. Это были абсолютно чужие американцы, никогда нас не знали. Но они были баптистами, их церковь велит помогать другим. Очень большая была разница между Советским Союзом и Америкой, мы не были к этому готовы. Они нам помогли.
Через год семья Виталия смогла взять в кредит небольшую квартирку. Отец устроился уборщиком (им он проработал 17 лет до самой пенсии), мама — закройщицей в ателье. Брат с сестрой выучились. Он — на программиста, она — летчик, водит грузовые самолеты. Сам Виталий, как старший брат, стал компьютерщиком. Три года назад переехал работать в Вашингтон.
Тереза Шолох попала в штаты в 2004-м. У нее в семье тоже трое детей (Тереза, кстати, как и Виталий, младшая), на этом сходство двух семей заканчивается. Шолохи уехали в разгар политических страстей: выборы, аресты, преддверие Оранжевой революции. Папа, директор радио, захотел свободы слова. В Америке они поселились в городке Спрингфилд, в 30 минутах езды от Вашингтона. С квартирой помогло общество помощи иммигрантам: они нашли жилье и три месяца платили аренду. Папа, добившись возможности говорить, что хочет, завязал с журналистикой и открыл свое такси, мама Терезы стала работать социальным помощником — помогает инвалидам вовремя принять лекарство и съездить за покупками.
— Сестры пошли в папу. Обе закончили факультет коммуникаций. Одна по профессии журналист, вторая — по связям с общественностью. Правда, сейчас обе, как у нас говорится, «хоумстэй мам» — вышли замуж и сидят дома с детьми. Одна замужем за белорусом, другая — за выходцем из Казахстана.
Сама Тереза учится на программиста и подрабатывает ассистентом дантиста.
Русская тусовка
Распорядок жизни у этих русских из Америки такой: на работе и на учебе общаются с американцами, свободное время проводят с русскими.
— Общение вертится вокруг русских церквей (чаще всего православных, но я, например, хожу к баптистам, там тоже много наших), русских клубов и магазинов. Я вот состою в Русском Техническом Обществе. Мы, инженеры, каждую неделю собираемся, разговариваем о технических новинках. А русские магазины — это отдельная тема. Там можно купить вафли. Просто вафли, потом намазать их джемом, и получится торт. В американских супермаркетах продаются только уже готовые торты, — рассказывает Виталий.
По его наблюдениям, американские торты — «просто несъедобные: сверху сахар, а внутри как будто вата», поэтому готовые торты он тоже покупает в русских магазинах. Например, «Киевский» торт — это же «чудо просто». Правда, стоит он раз в шесть дороже американских «собратьев».
Тереза объясняет, почему общение сводится к посиделкам со «своими»:
— Американцы приветливы со всеми, но слишком близко к себе не подпустят. Если спросишь о личном, а это не твой школьный друг, он скажет: «Это личное, я не хочу говорить об этом». Как будто ты незаконно вторгся в его дом. А русский может тебе сначала нахамить, а потом изольет душу.
И своих детей иммигранты учат сначала русскому языку, а потом всему остальному:
— Когда у меня родились племянницы, в семьях брата и сестры с детьми разговаривали только по-русски. Девочки в пять-шесть лет по-английски ни слова не знали. Когда они пошли в школу, государство наняло переводчика, чтобы она переводила детям уроки. За полгода они выучили язык и лучше американцев разговаривали. Кстати, у моих племянниц универсальные имена: Алиса, Вероника и Юлия. И на русском, и на английском звучит естественно.
Обнять березку
Виталию хорошо, он уехал из Украины в детсадовском возрасте. Ностальгия не мучает:
— Лет до десяти я считал себя украинцем, потом первый раз поехал в гости на Украину. Родители рассказывали про Советский Союз только позитивное: очень хорошая дисциплина, все ценят учебу, были трудолюбивые. А я приехал и увидел, что многое изменилось. Много бедноты, но что меня больше всего взволновало — ценности поменялись, люди не ценят трудолюбие, учебу.
В тот момент Виталий стал считать себя американцем украинского происхождения: «Все корни у меня в Украине, а культуру, общество я знаю американские».
А вот Терезу мучает тоска по Родине. До лагеря в Караганде она этим летом работала в таком же образовательном проекте в Молдове. А там все: природа, люди, очень похоже на Украину.
— К «родным березкам» не тянуло прижаться?
— Тянуло-тянуло иногда, но так и не ходила прижиматься. Просчитывала только, сколько до границы с Украиной. Хотела просто пересечь ее и доехать до ближайшего поселения, послушать родной язык.
Между тем и Виталий, и Тереза не хотят возвращаться в бывший Союз. Тереза объясняет:
— В Украине сейчас ходит шутка: «На кого ты учишься, неважно. Будь ты экономист, философ или юрист, ты все равно будешь бизнесменом. Там все стремятся как-то выжить. А в Америке какую профессию ты выбрал, тем и сможешь работать, заработка точно хватит на жизнь.
«Они все тупые»
Спрашиваю у Терезы:
— Ты себя как чувствуешь в Америке: органично или вкраплением каким-то искусственным?
— По-разному. Я не могу сказать, что я стопроцентная американка. Но в то же время я гражданин этой страны. Если кто-то начинает говорить плохое про Америку, я не стану слушать, но в драку не кинусь. Я не фанатичный патриот Америки. Я понимаю, что эта страна не идеальна. Но она многого достигла.
— Задорнова про «они все тупые» не слушаете?
— Когда еще в Украине была, слушала и смеялась. Когда в Америку приехала, поняла, что он многого просто не знает. Он часто говорит плохо про американское образование. Я приехала, для меня их система обучения — это был шок. Я тогда плохо говорила, меня посадили в класс с уровнем «SL» — это ученики, для которых английский второй язык. Так там все занятия были такие легкие! Мы в школе уже анатомию изучали, а они там листочки под микроскопом разглядывали. А через полгода, когда я поменяла уровень английского, меня перевели в класс, где по-настоящему химию изучают и математику. Тогда я поняла, они относятся к школьному образованию иначе, чем в бывшем Союзе. Идея такая: надо рассказать ребенку обо всем понемногу, чтобы он потом понял, чем ему хочется заниматься. А в советской системе образование — это большой стресс. Из детей делают маленьких ученых по каждому предмету. Жесткая система: ты или знаешь, или «садись, два». А в Америке: «Ну, давай, попытайся еще, попробуй назавтра, я даю тебе еще один шанс».
Если поколение Виталия и Терезы хорошо влилось в Америку, то их бабушки и дедушки живут там, как в маленькой России.
— Очень большое русское общество живет в Нью-Йорке, — говорит Виталий. — Семьи переезжают и вызывают потом своих родителей. Они уже давно пенсионеры, приезжают чисто внуков нянчить. Им абсолютно безразлична американская культура, им по 70 лет. И вот такая картинка: Нью-Йорк, а перед домами на лавочках сидят бабушки в платочках и щелкают семечки. В русских районах полиция учит русский язык, чтобы объяснять нашим людям, как добраться до ближайшего магазина, как пройти в магазин.
Соблюдайте правила, принятые на нашем сайте.
Всего на сайте опубликовано 64059 материалов.
Посетители оставили 247098 комментариев.
В среднем по 4 комментариев на материал.
Конечно американцы молодцы, приехали сюда на свои деньги и еще учат нас английскому языку. Я вот сама побывала в лагере два дня, и больше не вернулась. Так как сразу поняла, эти люди верующие. И приехали сюда неспроста. Миссионеры и баптисты. Наскучивало и немного раздражали цитаты из библии, опровержения насчет теории Дарвина. Хоть я и мусульманка, отношусь к другим религиям с уважением. НО такого вытерпеть не смогла. На первый же день мы читали библию на английском.
Кэндис
26 августа, 2012 в 15:26