Сегодня областной музей изобразительного искусства представил  55 полотен кисти своего бывшего директора Мингиша Абылкасова.  Выставка проводится по случаю юбилея художника. Ему исполнилось 70 лет.

Мингиш Мауленович вспоминал, что когда-то был по возрасту самым младшим в карагандинском союзе художников. В ответ коллеги уважительно назвали его «дядей Мишей» и дарили букеты. Кто-то рассказал, как ездил с юбиляром на рыбалку. Кто-то признался, что подражает его живописной манере. Художники принесли имениннику небольшую картину, на которой изображен проспект имени Нуркена Абдирова ночью. На последнем этаже высотки в окнах горит свет. Эта мастерская Абылкасова. Все знают, что художник очень часто задерживается там допоздна.

В советское время Мингищ Абылкасов очень плодотворно работал. Сегодня его картины хранятся в музеях и частных коллекциях в Москве, Алматы, Астане, в Украине, Германии, Франции и Польше. И до сих пор, будучи уже на пенсии, оборотов художник не сбавляет. На вернисаже много свежих работ.

— Он очень много пишет, это способ его существования, — сказала искусствовед Наталья Иванина. — Это единственный в Караганде живописец, который понимает, что такое живописность, что такое колорит, как могут соединяться цвета. Он единственный, кто пишет, а не красит холст. Живописание — это вложение эмойций в каждый мазок. В одном цвете он увидит десятки оттенков, передаст их правильно. И получится живая работа, а не мертвое пятно. Это редкий дар.

— Из сотен работ, которые вы создали, есть ли что-то особенно важное для вас? — поинтересовался nv.kz у Мингиша Абылкасова.

— Есть в музеях полотна, которые я уже плохо помню. В Москве, допустим, хранится картина «Шахтостроители». Это было еще в молодости. Мы работали в группе, я ее сделал и у меня сразу купили. Сейчас я просто скучаю по той работе. Это ведь целый этап в моей творческой жизни. Могу сказать, что «Шахтостроители» — одна из лучших моих картин. Потому что мне дали за нее специальный приз, медаль. Но время менялось, и требовались новые решения. Тот подход, который был раньше, меня уже не устраивал. Потому что в советский период нас постоянно теребили: указывали, как надо работать. Сейчас же полная свобода. И вот как-то в начале этой свободы я немного растерялся. Переживал: как теперь быть? Старый образ мыслей во мне еще оставался. Потому что большая часть жизни прошла при Союзе. Но я себя переборол. Немного раскрепостился, освободился от всяких обязанностей. И начал больше времени уделять размышлениям. Одна из последних картин называется «Продажа рыбы». Многие спрашивают: что это значит? А все очень просто. Я показал совершенно другую реальность. Наши женщины, казашки, которые сидели когда-то в юрте, спокойно разливали чай гостям, теперь вдруг выходят в большой город, чтобы зарабатывать деньги для семьи.  На ту же современную тему есть вторая картина — «Новая жизнь».  Сидит казашка, на ней почти национальная одежда. Возле ее ног — весы, яблоки, груши. Продает фрукты, хотя она степная женщина, которая до того все время доила кобылу.  Как дальше будет развиваться наша жизнь? Что будут делать люди? Вот о чем мои сегодняшние работы.

— Много портретов, особенно детских. Это ваши родственники?

— Да. Вот, например мой внук (показывает на портрет задумчивого мальчика в белом кимоно). Я ходил к нему на секцию. И даже поехал в Астану на международные соревнования. Он там проиграл, сел и задумался. Этот момент мне запомнился. Так я его и нарисовал.  Но нарисовал не потому, что он мой внук, а потому, что он наш современник. Ведь раньше казахи не знали восточных единоборств. Исконное занятие кочевников — скотоводство. Мы все знаем историю. В портрете запечатлен образ новой эпохи.

— Судя по представленным картинам, в советское время вы  много поездили. Были в Турции и в Польше. Хорошо тогда жилось и работалось?

— Да. Потому что все это было засчет союза художников СССР, то есть за все платило государство. Допустим, в Польше мы два месяца жили в городе, где проходили песенные фестивали. Наслаждались музыкой. Билеты, гостиница, питание, краски — все нам давали. Только работай, дорогой. И мы работали. Это было здорово. Мы выполняли монументальные заказы. Я занимался настенными росписями, мозаикой. Мы очень хорошо зарабатывали. Нас не обижали. При Советском Союзе художникам жилось очень хорошо. Сейчас совершенно другая обстановка. Заказов нет. А если они появляются, художники их друг у друга рвут. Зато есть свобода. Тебе дается возможность творить: что хочешь, то и делай. Художник должен этим воспользоваться.

— Какое все-таки время вам больше по нраву? Советский период или то, что происходит теперь?

— Тогда было очень хорошо. А сейчас еще лучше. Потому что сейчас я вполне обеспечен, у меня приличная пенсия и мои работы покупаются. Я никому ничем не обязан. Разве это плохо? А некоторые бегают, ищут, переживают, как бы заработать. Начинающим художникам трудно. Но, думаю, когда-нибудь мы создадим какой-нибудь фонд, чтобы поддержать молодые таланты.

[youtube]http://www.youtube.com/watch?v=_2WmyM3ABig&feature=youtu.be[/youtube]