Николай Самохин.

В 1943 году карагандинец Николай Самохин ушел на фронт, воевал, пал смертью храбрых. Похоронили его в спешке — прямо на месте сражения в Венгрии. А в Караганду отправили похоронку. Родным никто не сообщил о том, что Николай был посмертно награжден орденом Отечественной войны 2-й степени. Много лет семья, пытаясь понять, где именно находится могила Николая, получала только малоинформативные отписки. И лишь недавно — совершенно случайно — родственники рядового узнали о его подвиге.

 Андрей Самохин, племянник погибшего героя, рассказал «Новому Вестнику» о том, как и где сегодня можно выяснить подробности судеб своих дедушек и бабушек, не вернувшихся с фронтов Великой Отечественной войны.

Донской казак

Николай Самохин — из репрессированных казаков. В 1934 году всю его семью посадили в вагон и отправили в Казахстан. Не спасло даже то, что глава семьи в гражданской войне бился за красных — все равно «раскулачили» — активистам приглянулся большой дом Самохиных, в котором решили устроить сельсовет. Второй родиной для ростовских казаков стал карагандинский Компанейск, где уже были готовы бараки, квартиры в которых разграничивались не стенами, а занавесками. В Компанейске Николай закончил семилетку, в начале войны встал у станка на заводе имени Пархоменко. А в конце 1942-го попросился на фронт. 12 января 1943 года, когда Николаю еще не было 18 лет, он стал красноармейцем и был отправлен на обучение военному делу в Ульяновскую область. После обучения Николай попал в казачью дивизию.

— В тридцатые годы началась борьба с казачьим сословием, — рассказывает Андрей Самохин. — Казаков стали высылать. Но во время войны вспомнили про них, про то, что это отдельные боеспособные соединения. Я удивился, когда узнал, что Николай — парнишка из Караганды — попал в одну их особых казачьих дивизий. Сама дивизия формировалась на Дону, на его родине. Видимо, в документах Николая кто-то разглядел его происхождение! В составе казачьей дивизии — сабельником и пулеметчиком — он прошел Украину, Молдавию, Румынию.

Сохранилось несколько «треугольников» от Николая. В своем последнем письме он сообщал о цветущих вишнях, дождливой погоде и просил родных поторопиться с ответом — скоро снова в бой. Письмо сестры вернулось непрочитанным — с пометкой «адресат выбыл». А следом мать получила похоронку: «Ваш сын гвардии казак Самохин Николай Алексеевич… погиб 26 декабря 1944 года. Похоронен в господском дворе Майк (Венгрия)».

Господский двор

Родственники не имели ни малейшего представления о том, что такое «господский двор Майк». Разобраться с географическими понятиями помог интернет.

— Еще в семидесятые годы моя тетя писала в архивы. Потом я обращался в венгерское посольство. Но это нам ничего не дало, — продолжает Андрей Юрьевич. — Я перелопатил географические карты, автомобильные атласы, венгерскую топонимику… Быть может, и сейчас я бы гадал, что это за загадочный «господский двор Майк», где похоронен наш Николай. Но в какой-то момент меня как будто кто-то подтолкнул к компьютеру, и я стал через «Гугл» исследовать карту Венгрии. Сидел день, два, неделю. Для уточнения поисков стал через сводки Информбюро за конец декабря 1944 года выяснять, где воевала в те дни 12-я гвардейская дивизия. Очень помог сайт «Мемориал» — сканированные источники о так называемых «безвозвратных» потерях. Меня удивило, что рядом с именами погибших, служивших в одном полку, были указаны разные места захоронений: Кечкед, Орослань… Но Кечкед и Орослань — это уже города, которые есть на карте современной Венгрии! Вскоре я наткнулся на то, что так долго искал: между Кечкедом и Оросланью увидел знакомое слово – Майк.

Оказалось, что Майк — это название исторического памятника — лесного монастыря отшельников. А господскими дворами венгры называют комплексы из нескольких домов, по-нашему, господский двор — это усадьба.

Перезахоронение

Далее, списываясь и созваниваясь с теми, кто также занимается восстановлением военных событий, Андрей Юрьевич выяснил другой важный момент. В 1970-х годах венгерский Красный крест проводил массовое перезахоронение советских солдат: останки красноармейцев переносили из могил, в большом количестве разбросанных по региону  — по местам старшных боев — на большое кладбище в Орослани.

— Во время будапештской операции в том районе шли тяжелейшие бои, — поясняет Андрей Юрьевич. — Агонизирующая Германия бросала на прорыв свои последние, но еще мощные войсковые соединения. Захоронения в районе Орослани, первые из которых отмечены декабрем 1944 года, продолжались вплоть до апреля. То есть во время боев эти населенные пункты неоднократно переходили из рук в руки. Погибших, особенно в декабре, хоронили наспех, фактически на месте гибели. И неудивительно, что в полковых документах, несмотря на преддверие Победы, так много пометок «пропал без вести»…

Орден

— Но откуда вы узнали про орден?

— У меня достаточно давно был налажен контакт с краеведом Дроновым из Ростовской области. Я несколько раз обращался к нему по поводу истории своей семьи и событий, связанных с репрессиями. И к нему же обратился с просьбой уточнить путь Корсунской дивизии, сформированной неподалеку от Дубовска, в Сальске. Каково же было мое удивление, когда он выслал мне копию Наградного листа (посмертного) на Николая! Я не мог читать его без слез и гордости за своего дядю! Обращение на «Мемориал» в отдел наград подтвердило, что такая награда имеется. Печально только, что не узнают теперь никогда об этом родители Николая, а также его сестра. Но был жив его младший брат, Юрий, который надеялся увидеть награду. Похоронка дошла так быстро, и так долго мы ждали известий о последнем бое Николая!

Николай Самохин (слева) с однополчанами.

Гордость

К сожалению, орден, положенный погибшему Николаю, его родственники так и не увидели. Хотя делали запросы в военкомат района имени Казыбек би и в Центральный архив Министерства обороны России. Лишь через год они получили сухой стандартный ответ о том, что награду или удостоверение на нее могут получить только родители или дети погибшего.

— 70 лет государство хранило тайну, отвечая отписками, — говорит Андрей Юрьевич. — А теперь спрашивает: «А родители есть?!». «А дети?!». Это о пареньке, который в 17 лет ушел добровольцем! Разве он виноват, что не успел жениться? Разве виноваты его родители, которые не в состоянии были дожить до наших дней? И не только я считаю, что это неправильный подход. Буквально на днях я слушал Путина. Его как раз спросили о том, почему бы не выдавать родственникам хотя бы наградные документы. Это же патриотическое воспитание! И Путин обещал, что вопрос будет решен.

— Хотите снова обратиться за орденом?

— Обязательно. И многие, наверное, будут обращаться, кто помнит. Лично для меня это важно. Почему? Потому что у меня есть сыновья, которым я должен передать эти знания, эту гордость. Моим сыновьям это интересно. Старший уже больше десяти лет живет в Америке. Но он там тоже нашел казаков. Они собираются вместе: где-то в Нью-Джерси у них есть точка. Сын будет рад получить подтверждение о награде, которой его родственник казак был награжден в Великую Отечественную войну.

— А ведь многие потомки героев даже не знают об их наградах…

— Действительно. Многие не знают, с чего начать. А ведь сейчас многие документы в открытом доступе. Надо искать!

Памятник на кладбище в Орослани, установленный Венгерским правительством по программе увековечение памяти советским воинам: первым в списке указано имя карагандинца.

По данным Центрального архива Министерства обороны России, около миллиона орденов и медалей не было вручено. После войны, когда архивисты и сотрудники Управления кадров Минобороны находили неврученную награду, ее отправляли в военкоматы по месту жительства фронтовика. Сейчас, когда в живых остались лишь единицы из реально воевавших, порядок другой. После смерти (гибели) награжденного фронтовика в его семью может быть передана не сама награда, а только удостоверение к ней. И только ближайшим родственникам — вдове (вдовцу), их сыну или дочери. Такой порядок установлен Положением о государственных наградах Российской Федерации, утвержденном в 2010 году.