«Перед расстрелом ему выкололи глаза, сломали руки и ноги»
О Караганде жителям угольного края рассказывают активистки из Якутии. Женщины с севера восстанавливают сегодня белые пятна в истории шахтерского края. Они пропагандируют личность Максима Аммосова, с которого, можно сказать, более 80 лет назад началась наша область.
Якуты очень ценят своего земляка: именно он когда-то настоял на образовании Якутской автономии. На родине его называют не иначе, как «легендарный Максим». Там он национальный герой. Ему устанавливают памятники. Его именем названы алмаз, улица и якутский государственный университет, а в родном селе Хатырык действует музей Аммосова. Портреты Аммосова печатают на открытках и вырезают на этнических сувенирных чашках-чоронах из мамонтовой кости. А вот в Караганде о Максиме Кириковиче Аммосове почти ничего не знают. Даже несмотря на то, что якутские женщины уже трижды приезжали в угольный край – и всякий раз подробно рассказывали об этом выдающемся революционере, который когда-то был самым первым главой шахтерского региона.
Поначалу северянки искали у нас места, связанные с биографией Аммосова. По их сведениям, одной из улиц на Юго-Востоке еще в восьмидесятых годах должны были присвоить его имя. Однако ничего подобного тут не нашли. Тем не менее якутские активисты и, особенно, активистки не отчаиваются. Продолжают передавать в карагандинский краеведческий музей материалы. И сегодня стенд, посвященный образованию шахтерского города, больше напоминает экспозицию об Аммосове и Якутии.
Кем же был Максим Кирикович и как попал в Караганду?
Родился он в юрте, которую его отец, оленевод и охотник, поставил на берегу реки Лены. Был пятым ребенком в бедной семье. И вроде бы ничего не предвещало блестящего будущего. Но по причине нищеты родители отправили сына к зажиточному родственнику в улусный центр, где он и получил начальное образование, и откуда после смог поступить в семинарию. Посещал нелегальные кружки, общался со ссыльными, примкнул к большевикам. И в кратчайшие сумел сделать головокружительную карьеру. 3 марта 1920 года амбициозного 23- летнего юношу советские власти назначили верховным начальником всей Якутии — уполномоченным Сиббюро ЦК РКП(б) и Сибревкома по созданию Якутской парторганизации и уполномоченным Сибревкома по организации Советской власти в регионе.
Сегодня историки по-разному оценивают деятельность Аммосова. Одни прославляют его за активное участие в судьбе своей родины. Его стараниям приписывают чуть ли не все современные достижения края – промышленные и культурные. Другие, коих меньшинство, называют Максима Кириковича выскочкой, номенклатурщиком и интриганом, который заботился не столько о повышении статуса Якутии, сколько об увеличении собственного веса. До его назначения Якутская Область была всего лишь районом Иркутской губернии. Аммосов же сделал из нее сначала область, а потом и автономную республику.
Как пишет исследователь Виктор Скрипин, в феврале 1933 товарища Максима назначают 1-м секретарем Западно-Казахстанского ОК ВКП(б) в связи с новым административно-территориальным делением Казахстана — образованием областей, а также экстренной необходимостью организации Территориального Казахского Управления исправительно-трудовых учреждений. Это было время голодомора, бунтов и откочевок. Аммосов должен был воплощать в жизнь печально известный закон от 1932 года «о трех колосках», визировать многочисленные дела по арестам. Он ревностно чистил партийные ряды, призывая «протирать товарищей с песочком». И одновременно осуждал методы коллективизации, приведшие к высокой смертности.
С февраля 1934 по март 1937 года Аммосов был первым секретарем Карагандинского комитета ВКП(б). Именно при нем Караганду посещал член политбюро Сергей Киров. Вместе с Аммосовым и Мирзояном много ездил по области, лично разговаривал с шахтерами и хлеборобами, заглядывал в школы. Киров обещал Максиму Кириковичу техническую поддержку. Описывается, что, когда после итогового заседания в Карагандинском обкоме партии, Мирзоян и Аммосов провожали гостя на вокзал, тот был в хорошем расположении духа. Шутил. Рассуждал о том, что в «беспредельных казахстанских степях советские люди совершат чудо». А перед посадкой на поезд горячо пожал руку Аммосову, добавив: «На будущий год, так и знайте, обязательно к вам приеду поохотиться».
Но этого не случилось. Киров был застрелен. Это убийство послужило началом массовых репрессий в СССР, известных как «Большой террор», жертвой которого стал и Аммосов.
Жестокая судьба настигла Максима Кириковича в 1937 году, когда он уже был переведен из Казахстана и возглавлял ЦК КП(б) Киргизии. Тучи стремительно сгущались. В 1937-38 годах в Казахстане было арестовано 72 наркома, с которыми работал Аммосов. Из них расстреляны — 51, отправлено в ИТЛ — 21, двое покончили жизнь самоубийством.
Легендарный Максим нервничал. Подстраховываясь, он решился отправить Сталину телеграмму, попросил инструкции-директивы, «о том, как нам исправить ошибки». В ответ вождь телеграфировал: «Предупредить тов. Аммосова, что в случае повторного допущения с его стороны либерализма в отношении врагов народа ЦК ВКП(б) будет вынужден применить к нему крайние меры взыскания».
7 ноября 1937 года случилось непоправимое. На параде в честь годовщины Октября в городе Фрунзе товарищ Максим запнулся и по ошибке прокричал с трибуны в микрофон «Да здравствует победа фашизма!» Это был конец. В тот же праздничный день экстренное бюро ЦК Киргизии снимает Аммосова со всех должностей, ставит вопрос о его партийном соответствии. Тот начинает слать телеграммы в Москву: «Мною допущен контрреволюционный оговор. Подряд повторяя лозунг «Долой фашизм! Да здравствует коммунизм!», «перепутал слова и вышел контрреволюционный лозунг», «Я заслуживаю сурового взыскания и безусловного снятия с работы. Обращаюсь с просьбой дать мне возможность в другом месте, на любом участке, исправить тяжёлые ошибки. Настойчиво прошу меня отозвать и направить в другую организацию, на любой участок». Однако Сталин не отвечает. Через год Аммосова расстреляли как японского шпиона.
В 1956 году он был полностью реабилитирован. Прокурор констатировал «вынужденный самооговор». Вскрылось, что «Аммосов дал свои показания в результате неслыханного избиения, истязания, инквизиции». После каждого допроса его «приводили в камеру в бессознательном состоянии», «два месяца он совершенно не ходил», что «после того, как полежал 16 суток голым на цементном полу, Аммосов оговорил себя и товарищей» и что «перед расстрелом ему выкололи глаза, сломали руки и ноги».
Соблюдайте правила, принятые на нашем сайте.
Всего на сайте опубликовано 63835 материалов.
Посетители оставили 247081 комментариев.
В среднем по 4 комментариев на материал.
А мы улицы в честь родственников называем…
Канат
10 августа, 2017 в 17:24
А сейчас наоборот: «Долой коммунизм! Да здравствует капитализм!».
ычычыч
10 августа, 2017 в 17:47
«Перед расстрелом ему выкололи глаза, сломали руки и ноги»,думаю по его команде поступали также ,с теми кому он определял быть врагами народа!
andrey
10 августа, 2017 в 18:52
Сами никогда собой не управляли, а те , кто правил издевались как хотели. Белая африка… видимо любой народ , любая нация должны свое достойное существование выстрадать.
Матильда
10 августа, 2017 в 20:33
Советское лицемерие, оправдали уже после расстрела! В принципе типичная ситуация для тоталитарного времени. Поэтому карагандинцы и не зают о нем, так как пришлось заново переписывать биографию чтобы скрыть преступление сталинского режима.
Марат
10 августа, 2017 в 22:34
Ответил за голодомор?
Николай
11 августа, 2017 в 09:53
«Мы так и не поняли до сих пор- каким земным богам молится и потому переименовываем улицы и ставим памятники актуальным авторитетам, которые переименуют или снесут наши дети».
__
11 августа, 2017 в 11:02
История пишется в угоду политическим режимам,о нынешней власти мы узнаем чуть позже,хотя особо нового и не будет,так -цифры.
Дмитрий
12 августа, 2017 в 16:53