Автор: Анастасия Машнина

В школах области вводится автоматизированная система психолого-педагогического мониторинга «HR+». Сведения о том, насколько каждый ребенок готов учиться, о его склонностях, об уровне тревожности будут сливаться в общую базу. Хорошо это или плохо? Не утекут ли собранные данные в неизвестном направлении? Не обернется ли против карагандинских детей их оцифрованное психодосье? Чтобы выяснить, что в себе таит новый инструмент, обещающий облегчить работу школьных психологов, «Новый Вестник» встретился с автором платформы — карагандинцем Рашитом Белгибаевым.

Рашит Белгибаев — известная личность, именно он руководил созданием и отладкой проекта «Білімал», по которому сегодня занимаются все школы региона. Выпустив систему для отслеживания академических успехов школьников, программист занялся более тонкими материями. Некоторые организации образования уже работают в созданной им автоматизированной системе. Есть сайт. Зайти туда для прохождения тестов может каждый, имеющий код. Для работы — каждый с паролем. На первых, общедоступных страницах читаем: «Все нужные данные и полезная информация оперативно поступает «кому следует». Такая формулировка не может не настораживать родителей. Кому следует знать о наших детях? Потенциальному работодателю, полиции, КНБ? Ответ оказался банальным. Автор объяснил, что всего лишь сыронизировал. «Кому следует» — это работники сферы образования, отвечающие за учебно-воспитательный процесс: классные руководители, завучи по учебной и воспитательной работе, директора, методисты и так далее. Он заверил, что его система выстроена таким образом, чтобы, напротив, исключить какую-либо утечку данных и передачу их третьим лицам.

Традиционная база

— Но зачем вообще понадобился психолого-педагогический мониторинг?

— Психолого-педагогический мониторинг был всегда, — отвечал Рашит Белгибаев. — Я могу сейчас поехать домой и привезти несколько книжек семидесятых-восьмидесятых годов. Если вы их прочтете, вы согласитесь с тем, что психолого-педагогический мониторинг в школах Советского Союза проводился, как и в школах Казахстана.

— Перед интервью вы пояснили, что у вас патриотическая мотивация, вы не получаете финансирование из-за рубежа. Тем не менее то, что вы создаете, — это инструмент. Кто им будет пользоваться? И для чего?

— Как вы думаете, кто им будет пользоваться?

— Учитывая законопроекты с элементами ювенальной юстиции, которые сейчас лоббируются в Казахстане, напрашивается неутешительный вывод. Я хочу понять, имеет ли ваша платформа к этому отношение? Смогут ли ее применить во вред детям?

— Не имеет отношения. Во вред детям ничего не будет применено. Не говорите, о чем не знаете. Психолого-педагогический мониторинг должен проводиться качественно. В свое время я лично проходил приписку к военкомату. Нас всех просто измерили, а потом военрук посадил двух-трех пацанов с нормальным почерком, дал несколько листов бумаги, и они под копирку стали писать одну и ту же характеристику на всех. Почему так происходит? Это формализм — то, за что мы не любим и имеем право критиковать любого чиновника. Это халатность. Специалист халатно делает свою работу, родители не интересуются, какую характеристику пишут на их ребенка. При этом характеристика уходит непонятно куда. Я считаю, что в любом случае это неправильно. Потому что есть определенные этические принципы и определенные обязательства. Я, как родитель, имею ряд моральных и юридических обязательств, по которым я должен отвечать за то, как формируется и растет мой ребенок. Я пошел в школу к сыну. Директору сделал презентацию своей автоматизированной системы. И в школе ее запустили. Я, как родитель, заинтересован.

Диагностика

— Что это вам даст?

— Сколько вы знаете человек, которые получили высшее образование и не работают по профессии? Таких много. Если мы возьмем опять же книжки 80-х годов, то там везде пишут: профориентационная работа является неотъемлемой, важной составляющей учебно-воспитательного процесса в школе. Например, у Сухомлинского красной линией проходит эта тема. Системная работа чрезвычайно важна. Но на практике ей сегодня не уделяется должного внимания. Помню, как было у нас. В девятом классе к нам забежали парни из соседнего колледжа, сказали: «Приходите к нам, у нас весело». И ушли. В этом заключалась вся профориентационная работа.

— То есть ваше приложение для профориентации?

— В том числе.

— Для чего еще?

— Для определения мотивов ребенка к обучению. У каждого из 30 детей в классе свои биологические, психологические, социальные особенности. Все дети разные. В классе обычно один-два отличника, три-четыре хорошиста, остальные… Я, когда в управление образования устроился в 2002 году, впервые в жизни получил доступ к статистике. И в управлении говорили: «У нас средний балл 3,2 — это хорошо». Я был поражен, а чиновники считали, что это нормально, ссылались на генетику. Я в такие аргументы не верю. Но я принимаю как должное, что учительнице хватает энергии только на нескольких сидящих впереди отличников и хорошистов, с которыми она и занимается. Они все ее внимание забирают, а дальше третьей парты она никого не видит. А теперь возьмем психологов. Есть определенные правовые акты, по которым они работают. Школа может набрать определенное количество психологов. В зависимости от чего? Не от количества детей, а от количества классов! Но психолог — это субъект-субъектный специалист. Он должен обслуживать столько детей, сколько может. В классе бывает до сорока человек. Получается, что в школах на 500-600 детей работает всего один психолог. Вы думаете, вашего ребенка психолог видит? Нет. Тогда у нас с вами может возникнуть вопрос: куда уходят наши налоги? Психолог работает с особыми группами детей: из сложных семей, с заболеваниями. Весь фокус сводится на них, а наши с вами дети остаются не у дел. Но мы в школу ребенка отдаем не для того, чтобы он был не у дел. А для того, чтобы его учили и воспитывали.

— Как ваша система будет решать эти задачи?

— В первую очередь она дает простые механизмы для автоматизации проведения диагностических мониторингов. Мы должны четко понимать, что речь идет о немедицинской диагностике. Мы говорим не о психиатрии, а о школьной психологии. Мы должны понять: этот ребенок хочет учиться или нет. Есть определенный набор старых, с советского времени унаследованных, диагностических опросников.

Не для продажи

— В последнее время школа присылает детям странные опросники, где в основном речь о суицидах.

— Я традиционалист. И я вижу засилье определенных групп, которые тащат к нам новые тренды, такие как суицид. Когда им предлагаешь сделать что-то обучающее для учителей, они отвечают: «Мы сейчас обслуживаем грант ЮНИСЕФ, нам некогда». Я возражаю: «Но ведь есть важные, фундаментальные проблемы». Слышу в ответ: «Рашит, ты бы лучше смотрел на тренды». Но я топлю за другое: я хочу быть уверенным, что учитель, которая заходит в класс к моему ребенку, сама психологически спокойна, знает, что она знает, как устроена психика детей, и требует от них в соответствии с их возрастной психологией. Что она может отстоять интересы моего ребенка, когда кто-то навязывает ей какие-то тренды или изменения в учебной программе.

— То есть сейчас вы заложили в систему здравую основу, детям ничего не угрожает. Но потом, когда вы продукт продадите, новый владелец туда свое содержание вольет.

— Нет, мы свою платформу не продаем. Это наш продукт. Как я работаю с органами управления образования? Есть закрепленная за мной творческая группа. Она все, что мы делаем, рассматривает в рамках своей компетенции. Мы тоже делаем какие-то вещи и обязательно прогоняем через творческую группу. Мое сотрудничество с методическими объединениями психологов носит строгий формат. Мне не может никакой психолог позвонить и сказать: «Рашит, будь добр, добавь такую-то методику». Я отвечу: «Добавлю, если вы сделаете мне запрос от методического объединения». То есть это все довольно сильно защищенные вещи. Я не собираюсь огребать от всех мамочек. И я хочу, чтобы психологи и классные руководители понимали, что и зачем они делают.

Рамки

Собеседник продемонстрировал, как работает система автоматизированного мониторинга на примере тестовой школы с вымышленными учениками. Больше всего функций доступно в кабинете психолога. Он видит подробные характеристики на каждого школьника. Он назначает тестирования с помощью календаря. А после того, как дети придут в кабинет информатики и заполнят опросники, мгновенно получает обработанные результаты в виде таблиц и графиков — никакой бумажной волокиты. Если школьному психологу нужно сделать презентацию для коллектива, она нажимает на клавишу — и все данные зашифровываются. Вместо литеры класса на экране появляется условное обозначение. Вместо фамилий детей — ласковые прозвища: Котенок, Орленок, Лисенок. Классный руководитель видит из своего кабинета только обобщенные графики, психоэмоциональный портрет класса в целом, доступа к личным профилям учеников у него нет. Такую же обобщенную информацию получают и чиновники из управления образования.

— Ваша программа дает возможность пересылать данные о конкретном ребенке?

— Нет, о конкретном ребенке — ни в коем случае. Такой возможности нет, потому что мы ее не заложили.

— Кто будет выдавать характеристику на ребенка? Кому она доступна?

— Только психологу. А он имеет право контактировать по поводу психологии ребенка только с его родителями.

Что касается выявления задатков ребенка и его талантов, система «HR+» построена таким образом, что школьник, отвечая из года в год на вопросы различных тестов, к выпускному классу уже получает конкретные рекомендации. Причем их видит только он сам. Система подключена почти ко всем колледжам Карагандинской области, поэтому она предлагает ученику сразу весь спектр возможностей в пределах нашего региона. Выпускник видит свои шансы на поступление. Может выбрать специальность и сразу отправить заявку.

— Существует ли другая система психолого-педагогического мониторинга, которая способна вытеснить вашу?

— Вытеснить может любая. Но аналогов на постсоветском пространстве нет.

Кстати

Автоматизированная система психолого-педагогического мониторинга не единственный проект компании, которую возглавляет Рашит Белгибаев. «MyCollege» — mycollege.kz — платформа, с помощью которой выпускники уже сегодня могут выбрать себе подходящую профессию и узнать, в каких колледжах области им можно обучиться.