Глаза смертника

Светлана Николаевна смотрела спектакль «Норд Ост», когда террористы захватили театральный центр. Вместе с ней были ее дочь и жених. Во время штурма, предпринятого властями, она потеряла обоих, а сама выжила. Такие же, как она, выжившие после страшных событий приехали 15 сентября в Париж.

450 участников конгресса, среди которых были наследный принц Испании с супругой, первая леди Азербайджана, министр социальной защиты Франции и посол США, слушали рассказы 35 жертв, пострадавших в результате терактов, совершенных в мире за последние полвека.

От российской делегации выступала Аннета Гадиева из комитета «Матерей Беслана».

— Когда она описывала, что происходило в спортзале бесланской школы, весь зал рыдал, и переводчики плакали вместе с нами, — говорит Светлана Губарева. — Вообще, очень тяжело было. На самом деле столько горя и боли в мире! Одна женщина рассказывала,  как террористы зашли в ее дом, когда она была еще ребенком, и расстреляли всю ее семью. Другая — про своего мужа, который уже 14 лет находится в заложниках. Выступала француженка Закея Боннет. Она была с семьей в Саудовской Аравии. Они ехали на паломничество в Мекку. На обочине остановились перекусить. В этот момент  к ним подошла группа с автоматами и расстреляла всех. Муж Закии умер на месте. Сын прикрывал ее собой, поэтому она осталась жива. Закия страшные вещи рассказывала. О том, что ее сын четыре часа истекал кровью в больнице, и ему почему-то не оказывали медицинскую помощь. Просто руками разводили и ничего не делали. Он умер на глазах у матери. И она высказывала большие претензии к Франции. Почему страна ее не поддержала? Проблема была еще в том, что в Саудовской Аравии женщина без мужчины не может находиться на улице, не может даже сесть за руль. Там идет сейчас судебное разбирательство. Закия пытается добиться правосудия, чтобы преступников нашли и наказали. Но ее выставляют из страны. И она туда въехать не может, поскольку она женщина и поскольку официально в Саудовской Аравии нет ни терактов, ни террористов.

Один из организаторов конгресса генеральный директор Французской ассоциации жертв террора Гийом Денок де Сен-Марк 22 года назад потерял отца в авиакатастрофе над Нигером. Ливийские террористы заложили в самолет бомбу. 170 пассажиров погибло.

— И Гийом смог добиться, чтобы семье каждого погибшего выплатили по миллиону долларов из фонда Каддафи, — продолжает карагандинка. — Естественно, на это ушло время. Но, тем не менее, даже Ливия выплачивает компенсации. В отличии от России. Государства себя по-разному ведут. Где-то интересы пострадавших, как в России, вообще не учитываются. Где-то им оказывается серьезная помощь. Где-то власти на уровне договоренностей урегулируют все проблемы, не доводя до суда. Где-то приходится судиться. Проблемы есть везде. Выступали представители организации «11 сентября» из США. Там возникла трудность с выплатами тем, кто принимал участие в спасении пострадавших. То есть пострадавшим помогли сразу. Но никто не подумал, что люди из спасательных бригад, надышавшись после взрыва мелкодисперсной пыли, заработают заболевания легких и им так же понадобится длительное лечение. Была одна женщина, пострадавшая в Алжире при взрыве в штаб-квартире ООН. Она очень сильно покалечилась, несколько часов лежала под обломками, пока ее не нашли. Теперь все возмещения ей делает ООН, организация не отказывается от выплат, однако это очень длительная процедура, которая растягивается на годы. А, например, в Израиле правительство берет на себя серьезные обязательства по защите жертв терроризма. Государство оплачивает все нужды выживших: лечение, социальную реабилитацию и даже их обучение в вузах и свадьбы. Считается, что самая успешная модель поддержки жертв терактов — испанская. Там государство также очень много делает. Вплоть до того, что если бы я на их территории пострадала от террористов, то могла бы получить испанское гражданство.

В заключительный день конгресса показали документальный фильм «Убийство во имя», который был номинирован в этом году на премию «Оскар». Речь в нем идет о событиях 2005 года. Иорданец Ашраф Аль-Халед и его невеста праздновали свадьбу в гостинице Radisson, когда в зал торжеств прошел террорист-смертник «Аль-Каиды» и взорвал себя. В тот день пара потеряла обоих отцов и 27 родственников и друзей.

— После этого Ашраф всю свою жизнь тратит на то, что ведет, я бы сказала, миссионерскую работу с потенциальными террористами. Он ездил к отцу молодого человека, который взорвал себя на свадьбе. Но тот категорически не желал признавать, что его мальчик мог такое сделать. Он встречается с молодыми ребятами, готовыми встать на этот путь, рассказывает, какое горе они приносят. Он ездил в лагерь, где готовят смертников. И там ему говорили: в Коране написано, что нужно убивать неверных. А он доказывал, что такого на самом деле нет. После этих бесед у кого-то что-то мелькало в глазах, а у многих никакого просветления не было.

В этот день в «круглом столе» принимала участие Ирина Халай, председатель организации «Волга-Дон», объединившей пострадавших при взрыве 16 сентября 1999 года. В тот день в Волгодонске от теракта пострадало 15380 человек, то есть каждый десятый житель города. Ирина говорила о том, что в России законодательно не защищены права жертв терроризма, отсутствуют программы социальной и медицинской реабилитации. Даже детям не оказывается специализированная медицинская помощь. Их считают не жертвами терроризма, а просто получившими бытовую травму.

На церемонии закрытия конгресса 16 пострадавших из разных стран прочитали по абзацу Манифеста жертв терроризма на пятнадцати языках. Светлана Губарева читала свой отрывок на казахском. Манифест адресован правительствам и гражданскому обществу всех стран. Он призывает объединиться в борьбе против терроризма и оказывать поддержку жертвам терактов. Любой теракт предлагается признавать преступлением против всего человечества и отдавать виновных под международный трибунал. А политиков, сотрудничающих с террористами, лишать дипломатического иммунитета. Также на конгрессе в Париже была создана Международная федерация ассоциаций жертв терроризма, в которую вошли представители 14 стран.

Давайте обсудим:

Как вы думаете, терроризм — это коммерческая структура?