Казахстанцам будут платить деньги за доносы

Депутат областного маслихата Александр Шимпф:

— Помогут. Но только при условии, что люди будут подписывать свои заявления, а анонимки приниматься и рассматриваться не будут. Да, существует опасность ложно доноса на неугодного чиновника. Но за это надо судить, причем публично! А вообще, это очень сложный вопрос. Я считаю, платить за доносы — это не выход. Так коррупцию не победить. В наше время достаточно много завистливых людей. И жажда наживы пока очень сильна. У меня большой жизненный опыт. И с меня, когда я еще не был депутатом, часто требовали взятки. Мне приходилось их давать. И не раз. Одни гаишники чего стоят! Их на мои деньги можно небольшой батальон содержать (смеется).

Адвокат Елизавета Ахметова:

— Наверное, только время покажет, какой будет результат. Сегодня в некоторых странах применяется такой способ борьбы с коррупцией, и в частности, в США. Правда, там действует несколько иная система. В нашем случае в бюджете заложены деньги на оплату вознаграждения за доносы. А в американской системе награда — это 10 процентов от суммы штрафов, которые будут наложены на взяточника. Получается, бремя оплаты ложится на самого преступника, а не на государство. Вместе с тем там существует ограничение: премия за донос не может быть больше 100 тысяч долларов. В американской системе подобная практика зарекомендовала себя как эффективная. А нам, в первую очередь, нужно менять менталитет, причем как у граждан, так и у чиновников. Я считаю, тяга к справедливости у человека должна быть внутри. Если человек видит несправедливость, он должен ее пресечь, хоть за деньги, хоть бесплатно. Поэтому, по-моему, нельзя видеть в том, что государство будет платить вознаграждение за доносы о преступлениях, панацею от коррупции. Это один из видов борьбы с ней.

Зампредседателя карагандинского филиала общественного движения «Поколение» Александр Бондаренко:

— Нет, конечно! Я считаю, что люди не будут доносить о преступлениях, тем более за деньги. Я считаю, что доносить — это безнравственно. Потому что, по-моему, значительная часть преступников заталкивается в преступный мир тем, что ему не дают работу после окончания вуза, у него нет жилья и ему не гарантировано здравоохранение. У человека в Казахстане нет будущего. Для него государство чужое. А вот раньше люди считали общенародную собственность своей, а не чужой. Да, в Советском Союзе тоже была коррупция, но она не носила такой острый социальный подтекст. И масштабы были совершенно другие.

Нет, я помню, чтобы у меня вымогали взятку. Скорее я настаивал, чтобы другие взяли. Вот недавно моя жена сломала руку, мы пошли в травмпункт, врач наложил ей гипс, а потом сказал мне, мол, если хотите меня отблагодарить, купите коробку конфет. А это, я считаю, не взятка.

Глава общества защиты прав потребителей «Казахстан» Надежда Мубаракшина:

— Да. Обязательно! Вознаграждение нужно платить. Потому что все видят, что законы нарушаются, но никто этих нарушителей «не закладывает». Вот, к примеру, несколько лет назад я попросила санэпидстанцию оштрафовать всех жителей в нашем районе за то, что они выбрасывают мусор в неположенных местах. Знаете, что люди сделали? Те, кто мусор выбрасывает, куда положено, «заложили» своих соседей. Они возмутились, мол, почему я должен страдать, хотя я не бросаю мусор где попало! Я считаю, у нас надо сделать, как в Германии. Там любой заложит другого только для того, чтобы у них был порядок.

Начальник отдела антимонопольной инспекции по Карагандинской области Серик Амангельдинов:

— Я считаю, это никак не поможет. Мы этим добьемся того, что жалобы будут писать на всех подряд. Я как госслужащий тоже боюсь, что на меня заявление напишут. Это в нашей работе профессиональный риск. А как быть? Я считаю, человека надо готовить к госслужбе и предупреждать о рисках. Ведь наши бизнесмены зачастую сами ищут выходы на чиновников через каких-то своих знакомых и предлагают деньги. Но такого не должно быть, если предприниматели действительно хотят по закону, если они переживают за свой бизнес.

Когда я только начинал работать в инспекции, некоторые предприниматели пытались откупиться. Они предлагали деньги за то, чтобы мы закрыли глаза на какие-то нарушения. Но мы взяток не берем. Я считаю, что у антимонопольщиков в Караганде сложилась на этот счет положительная репутация.

— По административным делам о коррупционных правонарушениях — 30 месячных расчетных показателей (48 540 тенге);

— По уголовным делам о коррупционных преступлениях небольшой тяжести — 40 МРП (64 720 тенге);

— По уголовным делам о коррупционных преступлениях средней тяжести — 50 МРП (80 900 тенге);

— По уголовным делам о тяжких коррупционных преступлениях — 70 МРП (113 260 тенге);

— По уголовным делам об особо тяжких коррупционных преступлениях — 100 МРП (161 800 тенге).