Джаз-апашка сыграла в Караганде

«Голливудская бабушка» или, как ее еще называют, «джаз-апашка» приехала с концертами в Караганду. Гульдана Жолымбетова родом из шахтерской столицы. В тяжелые сталинские годы ее отец организовал здесь музыкальную школу, собрав вокруг себя выдающихся музыкантов, высланных в Казахстан. Среди них был и знаменитый советский джазмен Александр Варламов. Именно с его запрещенной музыки и началась любовь Гульданы к американскому искусству музыкальной импровизации.

Гульдана Базылхановна — профессор Казахской национальной академии музыки, лауреат международных конкурсов, почетный член Международной джазовой ассоциации. Одним словом, человеку есть чем гордиться. Однако многочисленным почетным званиям педагог предпочитает смешное прозвище, которым ее наградили студенты.

— Видимо, всех этих званий слишком много стало, — смеется гостья из Америки. — Они потеряли свою значимость. Вам все равно – заслуженная я или не заслуженная. Важна суть. А ведь я в Астане организовала джазовый клуб, джазовую кафедру. И дети так меня полюбили, что сначала хотели связать с моим именем слово «жаз» («молодая» в переводя с казахского). Постепенно «жаз» перешло в «джаз». Так и стала я «джаз-апашкой». Под этим именем меня вся Астана знает!

Придворный музыкант

— Однако начиналось все с Караганды.

— Вы правы. Сейчас столько воспоминаний нахлынуло! Тут каждый угол, каждый кустик такой родной. Мы жили на улице Ленина, 25, в квартире №4. В год моего рождения, 1948й, папа открыл музыкальную школу. Кадров тогда вообще не было. Он ходил в тюрьмы, в трудармию — куда только можно. Одного музыканта, извините меня, на скотном дворе нашел. Тот сено убирал. Первые педагоги музыкальной школы были из репрессированных. Все они испытывали благодарность к моему отцу. Он им квартиры дал. Он их просто вырвал из жутких условий. Создал рай на земле. В 1989 году я написала книгу «Не помня зла, за благо воздадим» — о тех немцах, которые здесь работали. Меня за эту книжку в КГБ вызывали, чуть не посадили. Тогда еще нельзя было казахам так открыто говорить о репрессированных. Однако именно благодаря этим людям Караганда расцвела. Ей повезло. В послевоенные годы тут было очень много музыкантов — целый слой интеллигенции, который наложил большой отпечаток в целом на культуру города.

— И ваша семья находилась в центре этой культуры.

— Мой папа был директором музыкальной школы, а мама работала учительницей. У нас дома постоянно проходили капустники. К нам приходил немец по фамилии Шварц, который когда-то был придворным музыкантом Николая II. Такие неприличные вещи играл на фортепиано! Шутил.

От саксофона до ножа

— Расскажите об Александре Варламове.

— Александра Владимировича тоже сослали в Караганду. Он преподавал у папы в школе гармонию. Был частым гостем в нашей семье. Наверное, теперь я ему подражаю: сейчас у меня такая же большая белая шевелюра, какую носил когда-то он. Помню, был у него мотоцикл, на котором он меня часто возил.

— Карагандинцы тянулись к джазу?

— Конечно. Мы далеко от Москвы. Тут не было такой жесткой музыкальной цензуры. В концертном зале «Шалкыма» тогда располагался кинотеатр «Октябрь». Показывали патриотические фильмы. А между сеансами выступал джаз-бэнд Варламова. Папа тоже у него играл — на флейте. Все, что я в те времена услышала, видимо, осело где-то в подсознании. И потом вылилось в любовь к джазу.

— Ощутили на себе, что западную музыку в Стране Советов не жаловали?

— Джаз в разные запрещали. Говорили: если ты играешь джаз, завтра родину продашь. Или: от саксофона до ножа один шаг. Джаз считался опасной штукой. В 1972 году я приехала в Москву учиться в аспирантуре. И тут начала происходить какая-то мистика. Я увидела в магазине ноты «Рапсодии в стиле блюз» Джоржа Гершвина. Естественно, сразу купила. Давай разбирать. А мой профессор мне говорит: нельзя эту музыку играть. Однако эта рапсодия на всю жизнь осталась со мной, это моя визитная карточка. В 1974 году я уже привезла ее в Алма-Ату.

Кюи для фортепиано

— И начали развивать джаз в Казахстане, постепенно превращаясь в джаз-вумен.

— Что это вы все только о джазе спрашиваете? Я еще и ноты пишу. Выпустила учебник на казахском языке. Ведь мы, пианисты, всегда страдаем от того, что нет казахской литературы. А если ее и пишут, то этим занимаются те, которые не умеют играть. В русском учебники первая пьеса – это «Василек». Но как нашему ребенку из аула объяснить, что такое василек? У меня же первая пьеса -«Аяз Ата» — «Дед Мороз». А еще я переложила народные кюи для фортепиано. Так на меня домбристы ополчились. Я спрашиваю: «За что?» — «Вот, ты вторглась в святая святых – домбру!» Но я ни одной ноты не поменяла. Просто адаптировала для десяти пальцев. А что, пианисты не должны кюи играть? Я выступила с разгромной речью о том, что народная музыка должна быть доступной для всех. И что же произошло?  Теперь домбристы стали гораздо более открытыми, даже джаз играют.

Кайф

Сейчас у Гульданы Жолымбетовой новое увлечение. Она уже три года живет в Калифорнии, недалеко от Голливуда. Там играет в небольшой протестантской церквушке. Заодно практикует музыкотерапию, которую любит подавать в синтезе с визуальными образами. На своих концертах старается воздействовать на публику не только звуком, но и цветом, требуя от организаторов установить на сцене лэд-экраны. В карагандинской «Шалкыме» ради этого даже пришлось снимать с рояля крышку с рояля, которая мешала любоваться видеорядом.  

— Какие у вас планы?

— Жить и кайфовать. Выйдя на пенсию, я получила свободу. Тут только жизнь и началась. Я думала, меня ждет закат. Ничего подобного! Столько всего впереди! Я имею свободу передвижения. Я уже побывала в Канаде, в Мексике. Моя мечта была поплыть на корабле и, как герои «Титаника» постоять с раскинутыми руками на носу корабля. Я эту идею фикс осуществила в прошлый новый год. Ди Каприо вспомнила. Это же здорово! Ветер дует, чайки летают. И сейчас я тоже планирую новый год провести на океане. Я ничем не обременена. Пока я работала, своей квартиры не имела. Долгие годы жила в общежитии. Зато мой сын поднялся. Квартиру купил, и дом — на меня оформил. И в Америке есть, где жить. Все это само собой приходит. Просто надо быть благодарным за то, что имеешь, и много не хотеть. Это мое кредо. Теперь я человек двух стран. Импровизирую на тему джаза.