Что хранят в себе архивы? Казалось бы, множество пожелтевших официальных бумаг и документации: биографии, протоколы и …приговоры. За каждым листок, текстом, подписью, печатью стоит жизнь. Жизнь человека. Страшные подтверждения о сталинских репрессиях на территории нашей области остались в архивах и музеях.

Одним из крупнейших исправительно-трудовых лагерей был Карлаг. Лагерь открыли в 1930 году в поселке Долинка. В последующем он стал последним пристанищем и могилой для десятков тысяч человек. Практически все обвинялись по статье 58-й УК РСФСР (контрреволюционная деятельность). Большинство из заключённых не дожили до своего освобождения: умирали от болезней, дизентерии, элементарного истощения.

«Гражданин Укулбеков Жызыбай , 1888 года рождения арестован 3 июня 1942 года и осужден по статье 58 ч. 2 на десять лет. Меру наказания отбывал в Карагандинском исправительном лагере, где умер от общего истощения 4 июля 1943 года», — отрывок из архивной справки.

И таких сведений в архивах много. И каждое-жизнь и смерть. Зачастую умирали от туберкулёза, сердечных болезней, дистрофии.В Карлаг попадали не только враги народа, но и члены их семей, включая маленьких детей. Жернова тоталитарной системы не жалели никого. Приговоренных доставляли из всех уголков огромного Союза.  Ненасытная утроба тоталитарной системы заглатывала тысячи людей.

Тяжелый кулак сталинских репрессий не пожалел и уроженку Германии Эльбину Рихардовну. По данным архива, она проживала в Москве, Смоленская площадь. Работала в редакции немецкой центральной газеты. Но в 1937 году была осуждена как член семьи изменника родины сроком на 8 лет. Срок отбывала сначала в Мордовской АССР, куда прибыла на руках с маленькой дочерью Эрлой. Затем отбывала наказание в Сегежлаге, а в 1941 прибыла в Карлаг. Через два года скончалась там от пеллагры. О её дочери нет никаких данных. Был ли ребенок с ней во время перевода из одного лагеря в другой — остается неизвестным. Где же дочь Эльбины?…

К слову, о детях. В 1940-1941  году в Карлаге родилось 1048 детей. Женщины прибывали в лагерь беременные или с грудными детьми на руках. В 3-4 года ребенка переводили в детские дома за пределы Карлага. После чего судьба многих детей оставалась неизвестной.

Врагом народа мог стать каждый, кто был  заподозрен в нелояльности по отношению к советской власти.  Поводом могло послужить неосторожное слово, мнение, мысль, которое якобы несло угрозу советской идеологии. Даже за симпатию к литературе и музыкальным произведениям «антисоветских» авторов можно было получить лагерный срок или расстрел. Это факты. А из фактов соткана история.

Историю можно помнить, изучать, о ней можно спорить и говорить…  Нельзя только её забывать.