Железная дорога компенсаций не выплачивает

Удар током в 27 тысяч вольт разделил жизнь мальчишек на «до» и «после». С глубокими ожогами и повреждениями внутренних органов Дамир почти два месяца пролежал в коме. Сережа, у которого последствия электротравмы были не такими тяжелыми, после выписки из больницы замкнулся в себе. Девятиклассников тряхануло на железнодорожной станции Большая Михайловка — на том самом месте, где жители уже много лет требуют построить пешеходный мост над электрифицированными путями. Люди рискуют жизнью каждый день.

Дамир и Сережа — друзья не разлей вода с первого класса: всегда сидели за одной партой, вместе гуляли, играли в компьютерные стрелялки, хотели вдвоем поступать в один колледж. Постоянно бегали друг к другу в гости по рельсам-шпалам: их дома находятся по разные стороны от линии. Дети с малых лет учились приспосабливаться к зоне повышенной опасности, как и все соседи в округе.

Справедливости ради следует отметить, что на станции Большая Михайловка есть старенький наземный настил, по которому можно пересечь пути, не прыгая по балласту и не спускаясь в технические желоба. Однако беда в том, что эту единственную предназначенную для людей дорожку очень часто перегораживают длинные составы. Ничего удивительного, что и взрослые, и дети, то и дело лезут под вагоны. И постоянно жалуются в акимат и в СМИ.

19 ноября прошлого года Пятый канал показывал очередной репортаж со станции. Местные на камеру возмущались, что уже 60 лет чиновники их не слышат. Заведующий сектором коммунального хозяйства заверил тогда, что проектно-сметная документация уже разрабатывается и что строительство моста запланировано на второе полугодие 2021 года. «Жители надеются, что за это время пострадавших не появится», — закончила сюжет тележурналист. Прошло ровно шесть месяцев.

19 мая 2021 года Дамир и Сережа переходили пути: как обычно, настил перегородили несколько товарняков: перспектива ждать пока все они разъедутся энтузиазма у подростков не вызвала. Решили сократить дорогу. Как именно сокращали, не вполне ясно. Пока Дамир находился в реанимации, следователь расспрашивал Сергея. А тот не отвечал: смотрел в одну точку и молчал. После пережитого мальчик пребывает в постоянной апатии: ни с кем не общается, на улицу не выходит и об ударе током старается не вспоминать. Только после беседы с психологом подросток дал показания.

Бессердечные люди

— Там несколько путей было заставлено, — рассказывает мать Сергея Мария Шпилевая. — Через один поезд они пролезли по сцепке, через второй — под вагоном, а на предпоследнем увидели лестницу. Они по ней забрались на крышу, с краюшку вагона присели. И в какой-то момент Дамир встал во весь рост — тут его и ударило током. Он ничего не задел. Пробило потому, что было сыро… шел дождь. Даже сами энергетики — начальник станции и инженер — говорят, что в сырую погоду там большой радиус притяжения электрического поля. Сергей рассказывает, что сразу побежал на станцию, где домик. Там сидел мужчина в оранжевой одежде, какие железнодорожники носят. Сережа стал ему говорить: «Моего друга ударило током». Тот ответил: «Я слышал хлопок, но мне с вами сейчас некогда разбираться». Короче, как-то нецензурно выразился и показал в сторону охраны: дескать, там зови. Сергей бросился туда. Охранника не нашел: у него было закрыто. Вернулся на перрон, увидел, наконец, охранника и повел к Дамиру.

— Сережа, хотя и был сам травмирован, получил ожоги обеих рук, побежал за помощью, — говорит тетя Дамира Бахыт Садырова. — И какой-то мужик сказал ему бежать дальше! Свою пятую точку даже со стула не поднял. Такие бывают бессердечные люди! И пацан бросился в другое место, там уже мужчины вызвали скорую, пришли, сняли Дамира. Он был без сознания. Но в больнице пришел в себя и начал бегать по всему приемному покою. Говорил: «Дайте мне покушать, а то мне сейчас сделают укол, и я голодным останусь, у меня все будет хорошо». Врачи объяснили, что это было шоковое состояние. Потом он в кому впал на три недели. А после его врачи в искусственную кому погрузили — еще на три недели. Потому что электротравма дает такие адские боли, что сердце может не выдержать. Врачи пока не дают никаких гарантий. Дамир перенес десять операций. Десять наркозов. Представляете, какая нагрузка! И еще будут операции. Тело Дамира все в рубцах. На ногах, руках, шее, на боках, даже на пятках пересадку кожи делали. Ему нельзя сильно шевелить ногами. Потому что молодая розовая кожа как пленочка, она может лопнуть. Уже такое было. Ночью открылось кровотечение. Пересадили молодую кожу, а она от резкого движения треснула. Были вынуждены делать экстренное переливание.

Шоколад от акимата

Тетя Бахыт бесконечно благодарна врачам детской больницы за то, что вытащили с того света ее любимого племянника, единственного мальчика в семье. Сейчас Дамира перевели из реанимации в обычную палату. За ним ухаживает бабушка. Мальчик потихоньку пытается поднимать голову. Настроение у него хорошее. Аппетит отличный. Заказывает тете пельмени, тефтели и котлеты.

— Сейчас пошла в магазин, купила ему легкие сланцы и тонкие шортики, — продолжает Бахыт.

— Дамир уже собирается вставать?

— Я на это рассчитываю! Он же когда-то должен встать. Я ему и телефон с тем же расчетом покупала, пока он в коме лежал. У нас, у казахов, так положено: заранее покупаешь вещь, чтобы она больного человека как бы звала, тянула поправляться. Это считается суеверием, но оно работает. Еще хочу сказать спасибо акимату.17 числа, когда у Дамира день рождения, они привезли огромный шоколадный торт с орехами и два пакета дорогущих конфет. У Дамира диета. Он сам чуть-чуть поел. Остальное бабушка раздала персоналу. И еще 25 тысяч тенге на подарок Дамиру оставили. Спрашивают, что еще нужно. Нам нужна специальная кровать с ортопедическим матрасом, чтобы Дамира домой забрать!

Вина

Не помогает Дамиру только «Казахстан темир жолы». Своей вины в случившемся железнодорожники не видят. Бахытбек Алдажаров, заместитель директора по безопасности дирекции магистральной сети КТЖ, пожелав мальчику скорейшего выздоровления, процитировал закон о государственном местном управлении и самоуправлении. Там написано, что строительство и эксплуатация объектов транспортно-инженерной инфраструктуры является прерогативой местных акиматов.

Тогда Мария Шпилевая и Бахыт Садырова пошли на прием к директору карагандинского филиала ТОО «КТЖ-Грузовые перевозки» Марлену Кокрекбаеву, депутату городского маслихата. Тетя Дамира показала депутату фотографии обожженного ребенка, рассказала о своем горе. И депутат предложил ей принести в карагандинский филиал письмо.

— Мы посмотрим, — прокомментировал Марлен Кокрекбаев «Новому Вестнику». — Когда будет официальное обращение с медицинскими выписками, с рекомендациями по реабилитации, обратимся в наш профсоюз. Однозначно не можем сейчас сказать, что будет помощь, потому что здесь вина гражданских лиц. По таким случаям мы не делаем выплаты. Но мы отработаем, постараемся посодействовать.

Мать и тетя надеются на Марлена Кокрекбаева больше как на депутата, а не как на директора «Грузовых перевозок». Долг депутата — поворачиваться к простым людям лицом. Железнодорожники же в таких случаях демонстрируют спины: родителям пеняют на то, что оставили детей без присмотра в зоне повышенной опасности. Тот факт, что эта зона уже более полувека является частью повседневной рутины многих населенных пунктов Казахстана, — не их забота.

Кстати, Большая Михайловка — не единственная карагандинская станция, требующая срочного решения для безопасности пешеходов. Под вагонами вынуждены пробираться жители Нуринска и Жана-Арки. Там также планируется возведение воздушных переходов. Сроки начала строительства пешеходных мостов пока не называются. Возможно, в Михайловке это будет начало следующего года.