Завершается последний уголовный суд по «Бесобе»

Сегодня давал показания Александр Воробьев, который шесть лет назад разрешил возведение комплекса «Бесоба». Бывший главный строительный инспектор области подробно рассказал, почему все махинации застройщиков прошли мимо него.

Экс-начальник объяснил, что возглавлял ГАСК всего год. И за это время успел много чего предпринять. Во-первых, с нуля поднял работу ведомства. По сути его назначили руководить совершенно новым ведомством.

— Кроме печати и разрешительных документов ничего не было, — заявил подсудимый. — И я начал создавать это управление. Меня очень торопили, потому что велось бурное строительство в области. Времени на раскачку не было. Мы начали набирать штат, подыскивать помещение. Хочу отметить, что республиканское агентство, которое до того контролировало строительство в Карагандинской области, не передало нам ни своих архивов, ни копий разрешений, которые они выдавали на протяжении многих лет, ни служебный автотранспорт. Штат был неукомплектован.  Мы начали вникать, что в области строится, проводить проверки. …Пока я находился на должности главного строительного инспектора, нашим управлением было выдано порядка 4,5 тысяч разрешений на строительство.

[youtube]http://www.youtube.com/watch?v=UTluQxK1EHo&feature=youtu.be[/youtube]

По словам Александра Викторовича, каждый день он подписывал по три десятка подобных разрешений. И при всем желании не мог вникать в ход строительства каждого объекта. О том, чтобы он лично выехал на площадку, где должен был появиться новый жилой комплекс, не могло быть и речи. Поскольку, как настаивает чиновник, все документы, которые подчиненные принесли к нему в кабинет, были в полном порядке. Так что у него не было причин заподозрить неладное, а именно то, что никто на самом деле не выяснял качество грунтов на отведенной под «Бесобу» площадке.

— В ноябре 2005 года нам подали документы на получение разрешения на нулевой цикл, — пояснил Александр Воробьев. — Документы были в полном комплекте. На их основании были выданы разрешения на нулевой цикл, а затем в 2006 году было выдано разрешение на строительство всего комплекса. Конечно, визуально невозможно было определить, что экспертиза была поддельной, что геологические условия были поддельными. Это никто бы не определил. Причем на тот момент на документах стояли настоящие печати, настоящие подписи тех людей, которые обязаны были по роду своей деятельности все это перепроверить. Соответственно мы дали положительное заключение.

Лишний этаж

Экспертизу проекта «Бесобы» проводили эксперты из частной фирмы. Однако судят теперь не их, а чиновников. Государственный обвинитель Рауан Тобыков поднял вопрос о государственной экспертизе. Почему ГАСК не настоял на том, чтобы проект «Бесобы» проверили госслужащие? Эта же тема уже обсуждалась на параллельных «бесобинский» процессах, где судят чиновников, принявших жилой комплекс в эксплуатацию. Все подсудимые отвечали одно и то же. И Александр Воробьев повторил показания своих коллег:

[youtube]http://www.youtube.com/watch?v=C3ZFfDQH6ZY&feature=youtu.be[/youtube]

— Как гласит свод строительных норм и правил, все здания не выше пяти этажей не подлежат обязательной государственной экспертизе. Она может быть проведена только с согласия заказчика. Если он на этом настаивает сам. Были созданы частные институты по проведению экспертиз, которые имели необходимые лицензии. Мы не могли сомневаться в их заключении.

Однако прокурора такое объяснение не удовлетворило. Обвинение настаивает, что в «Бесобе» фактически были не пяти-, а шестиэтажные дома. Поскольку в каждом строении имелся подъезд с квартирами улучшенной планировки.

— Вы знали о наличии двухуровневых квартир? – поинтересовался Рауан Табыков.

— Второй уровень не предполагает шестого этажа, — сказал Александр Воробьев. — Я видел проект, в котором второго уровня вообще не было. Он появился только в 2007 году. То есть я выдавал разрешение на пятиэтажный жилой комплекс, как было указано в проекте. А что в итоге построили, контролировали последующие руководители ГАСКа. Но за это я уже не отвечаю.

Задним числом

Государственный обвинитель Рауан Тобыков

Государственный обвинитель также обратил внимание на то, что разрешение на строительные работы Александр Воробьев подписал 17 апреля 2006 года, а экспертное заключение на проект было получено лишь 18 апреля, то есть на день позже.

Подсудимый объяснил это расхождение технической ошибкой: сотрудница, которая  «сидела на приемке и выдачи документов» была, опять же, так сильно загружена работой, что вполне могла допустить оплошность.

— На момент подписания разрешения вы видели в приложенных документах заключение экспертизы? – уточнил прокурор.

— Видел.

— Инспектор ГАСКа указала в своем предписании отсутствие акта скрытых работ. На момент ее проверки акта у застройщиков не было.

— Жумабекова (инспектор ГАСКа, — авт.) давала показания, что обо всем докладывала начальнику своего отдела. Мне об этом ничего не известно. Какая была реакция начальника отдела, какие распоряжения он отдавал, я не знаю.

Грамоты и награды

[youtube]http://www.youtube.com/watch?v=XGTisl5U-NU&feature=youtu.be[/youtube]

Сторона защиты доказывает на суде, что лично руководитель ГАСКа не имел никаких контактов с застройщиками. А, следовательно, не мог действовать в их интересах. Это принципиально. Александру Воробьеву вменяют в вину злоупотребление должностными полномочиями «в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц или организаций». Однако подсудимый вины не признает.

— Уже десятый месяц я нахожусь в местах заключения, — сказал он. — С самого начала мой арест был санкционирован по 307 статье. И вот уже сколько месяцев я никак не могу понять, какое же все-таки обвинение по этой статье было доказано органами предварительного следствия. Какое злоупотребление, господин прокурор? Какая выгода? Для Себя? Для организаций? Иных лиц? Я, конечно, не признаю себя виновным по этой статье, тем более по 4 части. Я работал на госслужбе шесть или семь лет. У меня две правительственные награды, почетные грамоты, благодарственные письма, в том числе от президента. Какое злоупотребление? Назовите мне хоть один факт, с которым я мог бы согласиться. Я не признаю себя виновным.

— Считаете ли вы разрешения, выданные в 2005 и в 2006 годах законными? — задал вопрос прокурор.

— Да, считаю.