Марат Жыланбаев: «Это же лошадиный спорт!»

«И тут — раз: лай собак, вой сирен. Погранцы с автоматами. Хватают меня. Я им ору: «Я турист!» Они не слушают. Везут меня на заставу, кидают за решетку. Через полчаса ведут в кабинет. Там какой-то гражданский сидит. Оказывается, они меня приняли за шпиона. Пастух прибежал на заставу, кричит: «Там парашютист приземлился в маскхалате». Ну, они и отправили за мной солдат. Те приходят, видят — карты военные, секретные, компас немецкий. Кто ж я после этого? Шпион!»

В минувшую субботу прошел первый в истории Караганды зимний марафон. Власти организовали его по двум поводам. Первый — 20-летие Независимости, второй — юбилей знаменитого карагандинского марафонца Павла Сиротина (12 декабря Павлу Васильевичу исполнилось 75 лет). В центральном парке собралось 85 спортсменов со всей страны. Среди них — человек, о котором 20 лет назад говорили не иначе, как «звезда мирового масштаба», «сверхчеловек» и «гордость нации». Марат Жыланбаев — единственный в мире марафонец, который пробежал все крупнейшие пустыни планеты. Каракумы, Сахара, Большая Виктория и Невада. Семь рекордов в Книге рекордов Гиннесса.

Хороший мальчик и джинсы за доллары

Начало его биографии — как строчка из советской энциклопедии. Так могла бы начинаться история какого-нибудь передовика производства.

Марат Жыланбаев. Родился в 1963 году в совхозе Фрунзе под Каркаралинском. В семь лет потерял родителей. Воспитывался в одном из карагандинских детдомов. Увлекался живописью. Окончил училище и физкультурный техникум. Спортсмен, комсомолец, «не замечен», «не привлекался».

Следующий этап — как глава из книги «Как стать подпольным миллионером».

После техникума Марату вручили комсомольскую путевку. По распределению отправили в Экибастуз. Работать учителем в школе: «Учителем?! Это же оклад 80 рублей! Каким-то хитрым путем он отказался от распределения и устроился на стройку штукатуром-маляром. В каморке при стройке открыл художественную мастерскую. Писал картины и продавал их за границу. Это был 1987 год.

— Как-то мне на глаза попался журнал «Советский художник». А там отчет журналиста о поездке в ФРГ. Он пишет: побывал в частной галерее. А я понять не могу: как это, частная галерея?! И вот владелец этой галереи приглашает советских художников участвовать в выставках-продажах. И факс свой указывает, по которому нужно присылать заявки. А я не знал тогда, что такое факс. Иду к знакомым ЭВМщикам, те объясняют: факс — это такой телефон, только по нему можно фотографию отправить или текст. Но факсы у нас есть только в правительстве. Хотя нет, не только. В Москве на Главпочтамте остался один — еще со времен Олимпиады.

Тогда из Экибастуза был прямой рейс до Москвы. Марат полетел в столицу. Отправил в Германию фото своих работ.

— На почте спрашивают: вы в какой гостинице остановились? Я говорю: в такой-то. Они обещают: как ответ придет, мы вам сообщим. Только я в гостиницу зашел, с почты звонят: Марат, приходи, ответ пришел, все хорошо.

В ответе было: «Картины понравились. Мы рады с вами сотрудничать». И телефон посольства ГДР — оно выступало посредником между ФРГ и советскими художниками. Марат сразу же заключил контракт с «идеологически правильными немцами» о том, что он, комсомолец, будет продавать картины «идеологически неправильным» немцам. Потом привез первые 30 работ в посольство, где ему тут же выдали гонорар — 3000 долларов.

— А я доллары впервые вижу. Что с ними делать? Звоню сослуживцу-москвичу. «Слушай, у меняздесь три тысячи долларов, куда их деть?» — «Ты где?» — «Около метро «Маяковская». — «Стой там, никуда не уходи, никому деньги не показывай. Я знаю, где их потратить».

Приятель художника повез его в «Березку». Там как раз отменили карточную систему, можно было расплачиваться валютой.

— Мы заходим, а там как рай. Колбасы, джинсы, батники, фотоаппараты. Кока-кола в баночках. Я всем джинсы накупил на подарки — по 35 долларов пара, настоящие, вареные, и кока-колы этой.

Так у Марата настал период «фарцы». Он писал картины, продавал их в ФРГ, покупал в «Березке» джинсу и «толкал» ее в Экибастузе. Не раз был пойман ОБХССниками. Отделывался взятками.

— Отдавал им по 5-10 тысяч долларов. Не то бы надолго «загремел».

 Звезда спорта

Следующая глава жизни Марата Жыланбаева — как история Золушки. Еще со времен техникума параллельно с живописью и торговлей Марат занимался бегом. Как только приехал в Экибастуз, открыл там клуб любителей бега. Участвовал в соревнованиях. Показывал, правда, весьма посредственные результаты. И тут ему пришла в голову методика, по которой из среднего спортсмена за год можно вырастить рекордсмена.

— Идея была в том, что нужно тренироваться на грани возможностей. Все наши марафонцы пробегают 50-70 километров в неделю. А чтобы достичь серьезного результата, нужно пробегать 70-80 километров в день. Свою систему тренировок я опубликовал в газете «Советский спорт», в журнале «Бег и мы». Отправил ее всесоюзному тренеру Федору Склокину и пятикратному чемпиону мира Виталию Ковелю. Все как один ответили, что это нереально. Тогда я им написал: «Готовьтесь, через год я стану лучшим».

Марат забросил живопись, жил на накопления и тренировался от рассвета до заката. Меньше чем через год он поставил три мировых рекорда. А потом решился на то, чего не делал еще никто в мире: пробежать через пустыню Каракумы. Поехал в Туркменистан, в Институт Пустынь, познакомился с учеными, сходил в серпентарий, поговорил с чабанами.

— Чабаны меня спрашивают: «Ты один в пустыню пойдешь?» Я говорю: «Один». «Когда ляжешь спать, к тебе придет Белый Старик. Главное, не смотри ему в глаза. Только глянешь — умрешь. Падай на колени и загадывай желание. Оно обязательно сбудется». Я тогда посмеялся, я же атеист.

Марат начал собираться в экспедицию. Купил германский компас, достал у военных подробные карты Каракумов с грифом «совершенно секретно» и таблетки, «которые кидаешь в воду, и все микробы дохнут», в Росавиакосмосе приобрел космическое питание. Заказал в ателье бахилы и белый балахон с капюшоном. Купил у знакомых туристов самодельную палатку из парашютного шелка, легкую и прочную. Все вместилось в один 15-килограммовый рюкзак.

— Я  стартовал из города Кушка, это в Туркмении, на границе с Афганистаном. Прошел первый день. Стемнело. Останавливаюсь. Достаю палатку. Вдали виднеется отара овец. Начинаю раскладывать палатку. Гляжу, а на меня собаки бегут. Два волкодава-азиата. Смотрю — пастух глядит в мою сторону, значит, видит, что они несутся. Что делать? Спрятаться некуда — палатку я еще не разложил. Быстро достаю из рюкзака два ножа — захватил на всякий случай. Подпускаю псов поближе. Делаю вид, что сейчас брошусь. Собаки в метре от меня разворачиваются и убегают.

Но спокойно поспать марафонцу не дали.

— Стемнело. Я расстелил карту, чтобы узнать свое точное месторасположение. Достал импортный фонарик, подсвечиваю. И тут — раз, лай собак, вой сирен. Появляются погранцы с автоматами. Хватают меня. Я им ору: «Я турист!» Они не слушают. Везут меня на заставу, кидают за решетку. Через полчаса ведут меня в кабинет. Там какой-то гражданский сидит. Я ему документы показываю: вот разрешение по прохождению маршрута, письмо из министерства, мол, просим содействовать спортсмену. Тот отпускает меня. Оказывается, они меня приняли за шпиона. Пастух прибежал на заставу, кричит: «Там парашютист приземлился в маскхалате, парашют собирает, я натравил на него собак. Так он вытащил какое-то оружие, собаки мои разбежались». Ну, они и отправили за мной солдат. Те приходят, видят — карты военные, секретные, компас немецкий. Кто ж я после этого? Шпион!

На следующий день путешественника опять подвело снаряжение.

— Иду по пустыне, вижу — домик вдалеке. Возле него стоит старик. Оглядывается вокруг. Чуть-чуть до меня не доворачивается и уходит в дом. А я бегу. Добегаю до домика. Тут дедушка опять выходит, на сей раз видит меня, падает на колени и что-то там на туркменском: «Бу-бу-бу!» Я ничего понять не могу. Потом догадываюсь: он, наверное, думает, что я Белый Старик. Говорю: «Дедушка, я не Белый Старик, я свой!» Тут какой-то парень подходит. Я ему: «Ты с ним поговори, скажи, что я обыкновенный путешественник, не то он крякнет еще». Тот старику кое-как объяснил. Дедушка с опаской поднимает голову: «Я вышел, сына ждал. Смотрю, а тут Старик в белом… хорошо, не успел ему в глаза посмотреть, упал и давай желание загадывать».

Потом Марата ждала встреча с разъяренными верблюдами, потом он чуть не умер без воды. Каракумы марафонец пробежал за три недели.

Потом был забег на Эльбрус, «серебро» в международном супермарафоне в Америке и еще три покоренные пустыни. Сахара (25 февраля — 23 марта 1993 года), Большая Виктория (24 ноября — 15 декабря 1993 года) и Невада (1 — 19 апреля 1994 года). Самой сложной оказалась африканская Сахара. Ее Марат Жыланбаевпробежал с больной ногой (потянул связки от перегрузок) и аллергией (как оказалось, на финики). Но были здесь и приятные моменты.

— На четвертый день путешествия мы добрались до оазиса Эль-Голеа. Местные власти встретили нас у ворот и пообещали показать сюрприз. Они повели нас в дом местного жителя по фамилии… Ковальчук. Представляете, украинская фамилия посреди Сахары?! Заходим в дом, а там типичная арабская семья. Разве что кожа у этих людей была чуть светлее, чем у остальных местных жителей. У этой семьи оказалась очень любопытная история. В 1923 году военный инженер Ковальчук бежал с отступающей белой армией в Иран, оттуда в Сирию, а потом и в Северную Африку. Здесь он осел, остался служить во французском иностранном легионе. А потом и остался в Эль-Голее. Женился на арабской девушке, которая родила ему девять детей. К тому времени главы семейства уже не было в живых.А его дети не говорили по-русски.

После четырех покоренных пустынь Марат Жыланбаев планировал пробежать кругосветку. Но был 1995 год, в стране не было денег, его лишили олимпийской стипендии. Марат походил по бизнесменам, но спонсора так и не нашел. Тогда он ушел из спорта и занялся бизнесом. Сегодня у бывшего марафонца свой ночной клуб, кафе и фотосалон в Экибастузе. Он 20 лет не бегал на длинные дистанции. Начал тренироваться только два месяца назад, чтобы сделать приятное Павлу Сиротину, который преподавал у него в физкультурном техникуме. В марафоне в Караганде Марат занял второе место в своей возрастной категории.

— Я уже не буду бегать. Марафон — это лошадиный спорт. Чтобы добиться результатов, нужно только тренироваться, бросать бизнес, семью. Первая жена ушла от меня, потому что я был то в пустынях, то на сборах в Москве. Я не готов к тому, чтобы ушла и вторая.