Свидетеля не могут найти после допроса в полиции

Надежда Борзаковская

Карагандинца Николая Борзаковского задержали и отвезли в полицейский участок 11 сентября.

Даже спустя месяц после случившегося мама Николая не знает, в чем обвиняют ее сына. Хотя сейчас для нее это не так важно. Ей нужно найти Николая, который сбежал от полицейских на пятый день после задержания. Его до сих пор ищут и родственники, и полиция.

Николай после побега один раз появился дома. Поел, переоделся и рассказал маме, что с ним происходило в отделении. Потом еще пару раз звонил и по телефону говорил, что «жив-здоров», живет в теплотрассах и возвращаться домой боится. Последний раз мама с сыном говорила по телефону 27 сентября.

По словам Надежды Федоровны, в день задержания 11 сентября двое в сотрудников ворвались в дом, скрутили Николая и увезли. Добавили, что хотят расспросить его в качестве свидетеля, но не уточнили по какому делу молодой человек может дать показания. На следующий день в доме устроили обыск и забрали одежду задержанного.

— Я ездила в отделение, но ничего там узнать не смогла. Со мной очень грубо разговаривали, никто не хотел объяснять, что происходит. К начальству меня не пустили. Я обратилась за помощью к адвокату, и только тогда удалось узнать имя следователя. Я встретилась с ним и с начальником службы безопасности. Но после разговора ситуация не прояснилась, — рассказывает Надежда Борзаковская. – Они мне сказали, что сын сначала проходил как свидетель, но потом стал подозреваемым. При этом его перевезли на какую-то квартиру и держат там под охраной.

Через пару дней после этого разговора с полицейским начальством Надежда Федоровна узнала, что ее сын сбежал от той самой охраны. Как это произошло, позже ей рассказал сам Николай.

— Коля сначала позвонил. Сказал, что живой и что скитается в степи да по теплотрассам. А потом пришел домой рано утром. Я спросила, что случилось. Он сказал, что не знает, что в полиции требовали подписать какие-то бумаги и сознаться в двух убийствах и угоне машины. Говорит, что  его били и кололи какими-то препаратами. Я видела на руке  следы от уколов.

— Как он сбежал из охраняемой квартиры?

— По словам Коли, его держали в частном секторе в районе кондитерской фабрики. Охраняли сотрудники спецназа. А убежал он, когда охранники уснули, забыв приковать его наручниками. После разговора он опять ушел. Я не знаю где он. Домой он идти боится. Только недавно мне стало известно, что, возможно, сына обвиняют в убийстве. Якобы ночью, около торгового дома «Таир» убили какого-то парня. На записи камеры видеонаблюдения полицейские увидели силуэт моего сына. Но я им потом объясняла, мой сын стоит на учете в психоневрологическом диспансере. У него нет друзей, и после 11 вечера он на улицу не выходит.

Сейчас Надежда Борзаковская наняла адвоката и вместе с ним пишет жалобы во все инстанции. Письма отправили в генеральную прокуратуру, прокуратуру области и города, в бюро по защите прав человека. Но пока ничего вразумительного не ответили. Обращение из генеральной прокуратуры переслали в областную, оттуда в городскую и в Управление собственной безопасности. Последние должны провести доследственную проверку, а затем о результатах сообщить заявительнице, то есть Надежде Борзаковской.

Следователь, который ведет дело Николая, отказался комментировать произошедшее. А в пресс-службе ДВД посоветовали дождаться ответов на запросы, которые писала мама пропавшего.

— Есть сайт ДВД, личный блог начальника ДВД, управление собственной безопасности и прокуратура. Пусть туда обращается, — ответил пресс-секретарь ДВД Жанатай Сембеков. — Люди каждый раз бегут и кричат в СМИ о своей проблеме. Я глубоко сомневаюсь, что сотрудники его просто так держали, да еще и в съемной квартире, этого просто быть не может. Они же прекрасно знают, что это уголовно наказуемое деяние.